он ложит ночную таблетку на ладонь пита

пит держит ее на раскрытой ладони,не отвергая но и не принимая ее

"что насчет тебя?"

"не волнуйся"

Бити показал мне,как детонировать мои стрелы со взрывчаткой движением руки

если у меня не получится,есть еще нож

и у меня есть Китнисс"говорит Гейл с улыбкой

"она не доставит им удовольствия захватить меня живым"

мысли о миротворцах,тянущих Гейла прочь,заставляют мелодию вновь прокручиваться у меня в голове

.

.

.

придешь ли,придешь ли ты к дереву

"возьми это,Пит"говорю я напряженным голосом

я наклоняюсь к нему и смыкаю его пальцы на таблетке

"никого не будет рядом чтобы помочь тебе"

мы проводим всю ночь,просыпаясь от кошмаров друг друга,мысли жужжат от планов на следующий день

я чувствую облегчение,когда в 5 утра звонит будильник и мы можем начать этот день независимо от того,что он нам принесет

Мы съедаем оставшуюся у нас еду - консервированные персики, крекеры и улиток - и оставляем банку лосося Тигрис в качестве хоят бы небольшой благодарности за все, что она для нас сделала

Кажется, этот жест с нашей стороны расстрогал ее в некоторм роде.

Ее лицо искажает старнная гримаса, после чего она вся приходит в движение

Она тратит следующий час, чтобы переделать пятерых из нас.

Она переодевает нас, и таким образом обычная одежда скрывает наши униформы, перед тем как мы надеваем наши плащи и пальто.

Прикрывает наши военные сапоги чем-то вроде пушистых домашних тапочек.

Прикрепляет наши парики заколками.

Смывает остатки краски, которую мы торопливо нанесли на наши лица и гримирует нас зново.

Складки нашей верхней одежды, скрывают наше оружие.

Затем дает нам сумки и связки безделушек.

В конце концов, мы смотримся так же, как беженцы, спасающиеся от повстанцев.

"Никогда не стоит недооценивать могущество блестящего стилиста, говорит Пит.

Трудно сказать, но мне кажется, как будто Тигрис покраснела под своими полосками.

По телевидению нет никаких новых сообщений, но переулок кажется так же переполнен беженцами как и прошлым утром.

Наш план состоит в том, чтобы слиться с толпой, разделившись на три группы.

Сначала Крессида и Поллукс, которые будут вести нас, находясь на безопасном расстоянии.

Затем Гейл и я, мы намерены смешаться с толпой беженцев, напрвляющихся в особняк сегодня.

И наконец, Пит, который будет следовать за нами, чтобы чтобы поднять шум, если понадобится.

Тигрис наблюдает через ставни, выжтдая удобный момент, заием отпирает дверь и кивает Крессиде и Поллуксу.

"Берегите себя" - говорит Тигрис, и ои выходят.

Мы последуем за ними через минуту.

Я достаю ключ, снимаю с Пита наручники и прячу их в своем кармане.

Он потирает

запястья.

Сгибает их.

Я чувствую как отчаяние поднимается во мне.

Это как будто, я вернулась на Двадцатипятилетие подавления, с Битти, дающим Джоанне и мне ту катушку провода.

"Послушай," сказала я.

"Не делай ничего глупого."

"Нет.

"Это на самый крайний случай.

И только" говорит он.

Я обнимаю его за шею, и чувствую, что он колеблется, прежде чем обнять меня.

Его объятия не такие крепкие, как прежде, но вск такие же теплые и сильные.

Тысячи воспоминаний проносятся через меня.

Эти объятия всегда были моим единственным убежищем.

Возможно, не осознанные тогда, но столь сладкие в моей памяти, и теперь уходящие навсегда

"Хорошо тогда."

Я выпустила его.

"пора"говорит Тигрис

Я поцеловалаее щеку, закрепила мой красный капюшон плаща, натянула шарф на свой нос, и

вышла вслед за Гейлом на холодный воздух.

Остроконечные, ледяные снежинки кусают открытые участки кожи.

Восходящее солнце пытается прорваться сквозь сумрак без

особого успеха.

Достаточно светло, чтобы видеть связанные формы, самые близкие ко мне и немного больше.

Действительно идеальные условия,

за исключением того, что я не могу найти Крессиду и Поллукса.

Гейл и я склонив головы начали смешиваться с

беженцами.

Я слышу то, чего избегала, когда наблюдала сквозь ставни вчера.