– Да, чуть не забыл.

Чёрный Повелитель достал из-под своего плаща рукоять ленточного меча.

– Его ты должен повесить на пояс, который закрепишь на теле малыша Уни. Галахад должен убедиться, что он поразил рыцаря, не обнажившего своего оружия для поединка. Пожалуй всё… Как только я уйду, включишь тумблер автопилота и корабль сам доставит тебя на Землю.

– Повелитель, а как я смогу незаметно подставить это существо под удар Галахада – зверёк может вырваться или помешать?

– Для удобства, я усыпил его, чтобы ты смог избавиться от лишних проблем, когда встретишься с рыцарем. Да, чуть не забыл. Во время полёта воспользуйся гипнозаписью для восстановления знаний твоего родного, земного языка. На Земле он тебе пригодится. Однако помни, Хепри говорит на галактическом языке, так что не перепутай, когда станешь налаживать с ним отношения.

– Слушаюсь, мой Повелитель.

– И последнее. Не забудь, на все поиски у тебя всего шесть дней. Только шесть дней! Если ты останешься на Земле дольше, то тебя ждёт настоящая смерть и забвение.

Тело Чёрного Повелителя задрожало и стало исчезать.

– Запомни, Джонсон, всего шесть дней – иначе смерть и забвение! Помни об этом, Лестригон!

После того, как Повелитель исчез, оставив человека одного, Джонсон устало нажал на тумблер автопилота, ему хотелось покинуть этот чужой для него мир, чтобы увидеть Землю. Он так надеялся, что судьба предоставит ему шанс поквитаться с Иваном.

Звездолёт плавно покинул ангар боевых кораблей головного крейсера. Удивительно, но на его выход в космос не отреагировали средства противокосмической обороны – это означало, что корабль был невидим для радаров крейсера.

Отойдя на достаточное расстояние от эскадры, “Чёрный Скарабей” перешёл в режим разгона, для последующего скачка в подпространство. Джонсон включил гипнозапись с земными языками и блаженно закрыл глаза. Он предвкушал встречу с Землёй.

– Шляпников, когда-нибудь я смогу тебе отомстить.

Он был уверен, что встретится со своим злейшим врагом, если не сейчас, то в скором времени. Звездолёт удивительно быстро набрал субсветовую скорость, после чего совершил прыжок во времени и пространстве. На считанные секунды космос превратился в ярко-фиолетовое сияние, в котором размазались и погасли все звёзды. Впрочем, видение оказалось слишком коротким, чтобы им можно было насладиться.

Бортовой компьютер сообщил в голосовом режиме, о необходимости перейти в капсулу посадочной катапульты. Джонсон выполнил требование. В небольшом космическом челноке, по форме напоминающим скарабея, было установлено единственное кресло. Рядом с ним, в нише на полу стояла небольшая клетка, в которой спал Уни.

Едва пилот успел занять своё место, пристегнув страховочные ремни, как створки отсека звездолёта открылись, и капсула-жук покинула корабль. Джонсон мог видеть в иллюминатор, как “Чёрный Скарабей” плавно развернулся на месте и мгновенно исчез в фиолетовой вспышке.

– Нырнул в подпространство. Чётко работает, ни одной секунды промедления… Что это?… Земля?!

Перед ним была родная планета, которая плыла в холодном и безбрежном космосе с неисчислимыми мирами и вселенными. Она напоминала небольшой глобус, окружённый немигающими звёздами. Огромный огненный шар Солнца чуть не ослепил космического скитальца, но мощные фильтры защиты закрыли его от смертоносных лучей звезды.

– Земля…

Около четырёх часов утра Иван осторожно вошёл в свой дом. Было уже светло, но плотно закрытые шторы практически не пропускали света, так что пришлось двигаться на ощупь, чтобы не загреметь, попавшим на пути стулом или ещё чем-нибудь. По туфлям у входной двери было ясно, что Майя не ушла, как обещала, к матери, а осталась дома, но где именно она расположилась на ночлег, ещё предстояло выяснить.

Её фантазиям на этот счёт не было предела, и отыскать спящую девушку можно было в любом месте. Из-за этой её странной потребности выискивать места для лежанок, Иван сравнивал её с кошкой, которая, как известно, способна спать где угодно, лишь бы хватило места и было потеплее.

На этот раз, поиски не составили труда. Слабый свет ночника в приоткрытой двери спальни привлёк внимание Шляпникова. Тихо войдя в комнату, он увидел Майку, которая безмятежно спала, в своей смешной «огуречной» пижаме, нежно зелёного цвета с ромашками. Мягкий свет ночника, словно опытный художник, обволакивал все изгибы её удивительной фигуры.

Иван замер от красоты увиденного женского тела, которое казалось пределом совершенства в игре света и тени, которые, как профессиональные художники, контрастными пятнами выделяли самые выигрышные места красавицы.