«Созерцание», о котором говорится в «Книге Перемен», и есть понимание космического таинства человеческой жизни. Его можно назвать высшей точкой прозрения.

Изначально мир есть не что иное, как несотворенный Хаос, смешение всего и вся в Беспредельном. Затем из Хаоса выделяются силы инь и ян, чистое и мутное, Небо и Земля. В небе появляются солнце, луна, звезды и планеты, всевозможные атмосферные явления. На земле появляются север и юг, запад и восток, горы и реки, озера и моря. А между небом и землей находятся растения и животные. В целом мире человек, как издавна говорят у нас, — это «самое одухотворенное существо». Чтобы узнать будущее, он должен уметь постигать прошедшее. Даосский способ созерцания как раз и есть вглядывание в сокрытый исток творческих метаморфоз в мире. Об этом говорится в старинной даосской поговорке: «Корень и ствол дерева растут вместе». Даосское видение мира предполагает, что ни одна вещь не существует отдельно от других, что в других людях есть мое «я», и другие также пребывают во мне, Небо и Человек, говорили в Китае, «живут заодно». Мудрый человек будет созерцать воды в горе, в воде открывать гору, а горы и воды вместе будут напоминать ему о присутствии человека.

Даосский святой Чжан — Небесный учитель. Иконка-талисман.

Даосы идут по этому пути до конца: они и в морском пейзаже будут прозревать законы общественной жизни людей. Вам кажется это странным? Но, приняв принцип «взаимного отклика небесного и человеческого», вы поймете, что здесь есть своя глубокая правда.

Покинув Павильон небожителей, странствующие даосы сели на корабль и приплыли на полуостров Ляодун. На сей раз они решили попутешествовать по Маньчжурской равнине.

Стояла поздняя осень, с севера дул пронзительный ветер, сдувавший с деревьев последние желтые листья. Путь странников лежал в горы Чанбай.

Ступая по толстому ковру из листьев, путники поднимались на невысокую гору, когда ветер донес до них чей-то голос. Даосы пошли на него и метров через двести попали в распадок, заваленный большими камнями, Невдалеке стояла высокая береза с раздваивающимся книзу стволом, Там была чья-то нора, и голоса, кажется, доносились оттуда.

— Тут, оказывается, волчье логово, — сказал Цзя Цзяои, — и в нем сидят волчата, зовущие мать.

Ван Липин прислушался: вокруг все тихо, наверное, в норе никого нет. Он уже хотел было сунуть туда руку, но Цзя Цзяои остановил его и, жестом велев остальным отойти в сторону, встал перед норой и издал два отрывистых звука, похожих на лай. Немедленно изнутри донесся шорох, и вскоре наружу выползли два пушистых серых волчонка. Увидев, что матери нет, они хотели было юркнуть обратно в укрытие, но Цзя Цзяои быстро схватил обоих за загривок и, весело смеясь, прижал к груди.

— Передай-ка волчат Юншэну, пусть рассмотрит их получше, — сказал ему Чжан Хэдао.

Не теряя времени, даосы все так же проворно двинулись дальше, а Ван Липину пришлось нести в своей котомке добычу. Потом странники вышли на дорогу и тайком вскочили в проезжавший мимо грузовик, который довез их до следующей горы. Вечерело. Выбрав укромную лужайку, даосы сели передохнуть и закусить. Из котомки Ван Липина донесся жалобный писк — это проголодавшиеся волчата просили есть. Ван Липин скормил им пару лепешек. В этот момент совсем рядом раздался душераздирающий вой, и из леса на поляну выпрыгнула матерая волчица, Увидев перед собой сразу четверых людей, волчица остановилась поодаль и стала не отрываясь смотреть на волчат. Ван Липин собрался было вступить в поединок с волчицей, но учителя остановили его и велели отдать волчице ее детенышей. Ван Липин осторожно поставил волчат на землю, и те тут же поползли к матери. Волчица не стала дожидаться, пока они доберутся до нее. Одним прыжком она поравнялась с ними, схватила их и мгновенно исчезла в лесу.

Не успел Ван Липин перевести дух, как волчица снова выскочила на поляну с еще более воинственным видом. Пригнувшись к земле, она стала протяжно и тоскливо выть. Оглянувшись, даосы Обнаружили, что поляну со всех сторон окружили волки. Чжан Хэдао крикнул:

— А ну, живо на деревья! — и все четверо тотчас оторвались от земли. В следующее мгновенье на поляну выбежала целая дюжина волков, которые принялись метаться между деревьев и угрожающе завывать, скаля зубастые пасти. Ван Липину стало не по себе.

— Что же теперь делать? — невольно воскликнул он. Старики в ответ только рассмеялись. Ван Липин же недоумевал, что смешного они увидели в этом новом приключении.

«Учителя все это нарочно подстроили, — подумал Ван Липин. — Ну хорошо, посмотрим, на что я способен. Эти звери от меня живыми не уйдут». И он начал накапливать в себе энергию, чтобы поразить ею волков.

— Не смей убивать их! — услышал он крик Чжан Хэдао.

— Действуй вполсилы, сохрани им жизнь! — добавил Ван Цзяомин.

Ван Липин вытянул руку вниз, из его ладони вылетел тонкий белый луч, и в тот же миг три крупных волка, кружившие внизу, рухнули как подкошенные на землю и остались лежать неподвижно. У Ван Липина сжалось сердце: неужели он перестарался и убил сразу трех волков? Вот так, без особой необходимости отнять жизнь — большое прегрешение!

Ван Липин в этот раз применил технику «ладони пяти громов». Действует она молниеносно и обладает огромной убойной силой, Главная ее особенность состоит в том, что она почти не оставляет внешних следов на теле, а наносит энергетический удар по внутренностям, поражая отдельные органы. Эта техника применяется у даосов только в целях самообороны, использовать ее для нападения и тем более убийства строго-настрого запрещено. Секрет энергетического удара посредством «ладони пяти громов" передал Ван Липину Цзя Цзяои, Видно, Ван Липин оказался способным учеником! Сегодня он впервые применил это боевое искусство и, наверное, по неопытности не рассчитал свои силы. Какой позор!