— А потом? — спросил Костя.

— Мы развелись, — ответил Олег Дмитриевич. — А потом она умерла.

Его передернуло, как будто он выпил стакан паленой водки без закуси. Налил еще коньяку и провозгласил:

— За тех, кого с нами нет.

И выпил залпом до дна, как водку.

— Отличная женщина твоя Инна, — сказал Олег Дмитриевич. — Красавица, умница, любит тебя… Студентка твоя?

— Не совсем, — ответил Костя. — То есть совсем не… Да неважно, давайте лучше о чем-нибудь другом поговорим.

Но Олег Дмитриевич явно не хотел менять тему. Казалось, он быстро и резко опьянел, это было странно, обычно, когда он выпивал, его поведение совсем не менялось — профессиональная привычка. Может, ему стоит печень проверить еще раз? Не дай бог, отдаленный побочный эффект…

— Я попробую угадать, — сказал Олег Дмитриевич. — Если не студентка… Может, инопланетянка? — Он засмеялся. — Прилетела на летающей тарелке и говорит: «Люди! Я принесла вам великое открытие!»

Костя вздрогнул. Понятно, что Олег Дмитриевич ничего не знает, просто угодил пальцем в небо, но все же…

— А вы верите в пришельцев? — спросил он.

— Я не верю, я знаю, — заявил Олег Дмитриевич. — Они существуют, это абсолютно точно. Не факт, что они инопланетяне, есть версия, что они приходят из параллельных миров, а может, из будущего, этого никто толком не знает.

— А что они хотят? — спросил Костя. Олег Дмитриевич пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Ими КОБ занимается, а эти люди никому ничего не рассказывают. Да и сами, похоже, не знают толком. Как-то довелось водку пить с одним из этих, из кобнюков, разговорились, их тоже, бывает, по пьяни на откровенность пробирает. Тогда у него еще какие-то проблемы были в семье, не знаю, какие, он не сказал… В общем, разоткровенничался. Как раз эта статья в «Богомольце» вышла, помнишь?

Костя помотал головой. До появления в его жизни Инны он совсем не интересовался пришельцами, он считал их выдумкой желтой прессы.

— Тогда об этом все говорили, — продолжал Олег Дмитриевич. — Я тоже к нему приставать начал, просто так, в шутку, я не думал, что он что-то расскажет, а он вдруг ни с того ни с сего как начал рассказывать…

Олег Дмитриевич замолк.

— И какие они, инопланетяне? — спросил Костя. — Что они от нас хотят? Землю завоевать?

— Непохоже, — ответил Олег Дмитриевич. — Он мне так сказал: «Если бы хотели — завоевали бы». Я так понял, они у нас вроде как развлекаются.

— Пикник на обочине?

— Что-то подобное, только почти без ужасов. В КОБ есть специальное управление, особо секретное, о нем почти никто не знает, кроме самих кобнюков, это управление как раз с пришельцами борется. Находят, ловят, у них специальный институт есть, опыты всякие ставят…

— А что, пришельцы опасны? — спросил Костя.

— Вроде да, — ответил Олег Дмитриевич. — Я сам точно не помню, я ведь тоже пьян был. Что-то смутно помню про каких-то мух инопланетных… Помнишь, в газетах писали, самолет случайно сбросил бомбы около столицы? Тогда какое-то фермерское поле выгорело полностью. Вроде это тоже пришельцев бомбили…

Олег Дмитриевич налил еще, с сомнением поглядел на бутылку и решительно убрал ее в бар.

— Хватит, хорошего понемножку, — заявил он. — Накачу, и за дело. Я тебе позвоню, может, сегодня после обеда, может, завтра. С площадями вопрос вроде утрясли, начинаем разворачивать производство. Тебе надо съездить посмотреть глазами, что там как, может, надо что-то доделать срочно…

— Да что там доделывать? — удивился Костя. — Я там был уже позавчера, все готово к старту. Я уже сегодня собираюсь биореактор запускать. Надо только домой за закваской заехать.

— Ну давай, удачи тебе, — сказал Олег Дмитриевич и ободряюще улыбнулся.

— Владимир Яковлевич вас ждет, — сказал секретарь.

Саша вежливо кивнул ему и прошел по ковровой дорожке к звуконепроницаемой двери, за которой начинался кабинет председателя. Надо собраться, сконцентрироваться, предстоит самый важный разговор в его жизни, а мозг никак не хочет перестраиваться, потому что этот майор Чарский… Сейчас бы засесть в тихом месте, обдумать ситуацию не торопясь… Но уже поздно обдумывать, председателя не попросишь подождать. Особенно при таких обстоятельствах. Ладно, прорвемся как-нибудь, будет что вспомнить в старости.

Саша не стал стучаться, в эту дверь стучаться бессмысленно, она звуконепроницаемая. Он повернул ручку, с усилием открыл дверь (с усилием потому, что она еще и бронированная), сделал серьезное лицо и произнес с полувопросительной интонацией:

— Разрешите, товарищ генерал армии.

Несколько томительно долгих секунд Владимир Яковлевич сверлил его внимательным взглядом, а затем молча указал на гостевое кресло. Саша сел в кресло и положил рапорт на стол. Владимир Яковлевич внимательно прочитал бумагу, а затем, не говоря ни слова, сунул ее в шредер. Шредер загудел, поперхнулся, снова загудел и прожевал документ, Саша непроизвольно улыбнулся — оказывается, у председателя в кабинете стоит такая же глючная железка, как у всех, с первого раза никогда не включается.