Чарли положил трубку, ввел в базу еще один запрос, просмотрел результаты и снова снял трубку. На этот раз он набрал номер мобильника Огурца.

— Огурец, это Чарли, я с другого телефона звоню, — сказал он. — Выдвигайтесь к башне, чем быстрее, тем лучше. И скажи ребятам, пусть морально готовятся, сегодня будем делом заниматься, подробности голосом расскажу. Наплюй, это подождет, у нас более важное дело. Через сколько будешь? Ага, понял.

Чарли вышел из комнатки, расписался в журнале, пожал прапорщику руку, сказал «спасибо» и удалился. Он направился в буфет — раньше чем через полчаса ребята не прибудут, можно пока перекусить.

Ребята говорили, что буфет в башне — это самый настоящий Макдоналдс. На деле оказалось не совсем так, ассортимент примерно тот же, но клоуна у входа нет, и сотрудницы не в уродской униформе, а в белых халатах, как в советских столовых. Чарли заказал кофе и мороженое, и то и другое оказалось на удивление вкусным. Доев, он посмотрел на часы и решил позвонить Тимофею Борисовичу.

— Кажется, я нашел ее, — сказал он.

— Кого? — удивился Тимофей Борисович. — Погоди… Ну ты даешь! Неужто ту самую?

— Ту самую, — подтвердил Чарли. — Сейчас поедем, проверим, если подтвердится, будем брать. Если вы одобряете.

— Одобряю, — сказал Тимофей Борисович. — Молодец, Чарли, не ожидал от тебя такой прыти. Как закончите, зайди ко мне, если будет не очень поздно. Ну, или позвони. Обязательно доложи по итогам.

— Конечно, Тимофей Борисович, обязательно доложу, — сказал Чарли.

На второй линии запищал входящий сигнал.

— Ребята звонят, — сказал Чарли. — Сейчас поедем уже.

— Удачи вам! — сказал Тимофей Борисович и отключился.

— Да, Огурец, — сказал Чарли в трубку. — Паркуйтесь где-нибудь у входа, я сейчас спущусь.

Михаил Григорьевич подозрительно принюхался, Олег смущенно отвернулся.

— Злоупотребляете, Олег Дмитриевич, — заявил врач. — Это и так опасно, а в вашей ситуации — особенно. Очень глупо вначале убрать из печени рак, а потом убить ее алкоголем.

— Сам знаю, — смущенно ответил Олег. — Я обычно с утра не пью, сегодня просто день такой. Переговоры очень удачно прошли.

— Какие переговоры? Неужто Минздрав испытания разрешил?

— Если бы… — проворчал Олег и махнул рукой, дескать, нет, это другие переговоры, не столь важные.

Не говорить же ему, что куратор от органов дал добро. Удивится, начнет расспрашивать, почему это так важно… Нет, лучше пусть продолжает пребывать в счастливом неведении. И вообще, пора переводить разговор на другую тему.

— Я новые дозы привез, — сказал Олег.

— Отлично, — обрадовался Михаил Григорьевич, но сразу же помрачнел. — У нас еще один несчастный случай произошел, снова по поджелудочной железе. Думаю, больше не стоит экспериментировать с этой формой.

— Намекаете, мне пора в церковь идти, свечку ставить? — спросил Олег.

Он постарался задать этот вопрос непринужденно, с юмористической интонацией, но не получилось. Вопрос прозвучал серьезно и немного испуганно.

— Если в бога верите — сходите, — серьезно ответил Михаил Григорьевич. — Похоже, что вам очень повезло. Жаль, я в динамике не видел, что конкретно с вашей опухолью происходило.

— Ладно, — сказал Олег. — Повезло — значит, повезло. Что с другими больными? Кроме этого, других несчастных случаев не было?

— Не было, — ответил Михаил Григорьевич. Но голос его прозвучал как-то неуверенно.

— Что такое? — спросил Олег. — Проблемы какие-то?

— Да так, — пожал плечами Михаил Григорьевич. — Ничего страшного, просто неприятно. У одного пациента жена оказалась неадекватная. Пробила себе постоянный пропуск к больному, мы обычно стараемся капельницы ставить без родственников…

— Капельницы?

— Мы препарат в капельницах вводим. По идее, так он должен лучше действовать, можно дозировку уменьшить… Короче, жена пациента увидела, что ему ставят капельницу, стала расспрашивать, что да как, а Маришка, это медсестра наша, сдуру брякнула про новый экспериментальный препарат.

— Погодите, — остановил его Олег. — Так сестры уже знают?

Михаил Григорьевич виновато развел руками.

— Шила в мешке не утаишь, — сказал он. — Опытные сестры разбираются в онкологии не хуже иных врачей, безнадежного больного опознают с первого взгляда. А у нас уже одиннадцать безнадежных резко пошли на поправку. Естественно, сестры начали приглядываться.

— Понятно, — сказал Олег. — Ладно, бог с ними, с сестрами, вы правы, шила в мешке не утаишь. На этой неделе оформим патент, потом начнем Минздрав окучивать, если все нормально пойдет, можно будет вообще ничего не скрывать, наоборот, рекламу будем делать. А у этого больного, у которого жена такая умная, лечение нормально проходит? Осложнений пока не было?