Заметив, что Черныш жаждет высказать свое мнение по этому важному вопросу, Гендрик любезно предоставил ему эту возможность. Бушмен обладал довольно распространенным даром: разразившись потоком слов, сказать очень мало. На этот раз ему удалось удовлетворить свое тщеславие — охотники ужинали, и у них было вдоволь времени слушать его разглагольствования.

По мнению Черныша, неудача постигла их исключительно по вине Конго. Он-то, Черныш, с самого начала знал, что нельзя рассчитывать на успех, пока их ведет Конго или кто другой из любого негритянского племени, чей язык понятен кафру.

Дальше Черныш сообщил, что в детстве ему каждый день приходилось видеть жирафов, и окажись сейчас охотники среди его соотечедтвенников, бушменов, а это, по его мнению, самые честные и умные из африканцев, — они давно уже поймали бы жирафов. Слова Черныша вызвали лишь улыбку у охотников — они знали, что бушмены, пожалуй, наиболее отсталое из всех африканских племен, — однако сам он счел это за признание его красноречия и был, видимо, вполне доволен.

Охотники отправились в новое селение Макоры. Вождь очень сожалел, что экспедицию постигла неудача, но он не мог обнадежить Виллема: нет, в ближайшее время им вряд ли представится случай найти жирафов. Они, говорил Макора, часто кочуют с места на место, идут не останавливаясь по нескольку дней подряд, делая по тридцать — сорок миль за день. Стадо, где есть детеныши, иной раз месяцами не встретишь во всей округе. И, однако, Maкopa обещал, что он со своим племенем станет и дальше помогать им чем только сможет.

Виллем непрочь был остаться, чтобы соорудить новую западню, но его спутники в один голос потребовали, чтобы отправиться домой не откладывая. Они так горячились, что великану-охотнику пришлось подчиниться. В конце концов решили все же двинуться в Грааф-Рейнет не прямым путем, а через страну бечуанов — пересечь край, где живут бушмены. А там можно, свернув на восток, направиться домой.

Виллем дал слово, что не станет без необходимости задерживаться в пути, а его спутники обещали, не жалея усилий, помогать ему осуществить заветную мечту.

В племени Макоры было четверо юношей, которым очень хотелось побывать в селениях белых и узнать о том, как живут цивилизованные люди, больше, чем они знали из случайных встреч с охотниками или торговцами. Соплеменники снабдили юношей упряжкой быков, дали леопардовые шкуры, страусовые перья и слоновую кость — все, что можно продать белым. Макора велел им во всем помогать его другу Виллему и остальным охотникам.

Вождь и другие знатные люди племени провожали охотников несколько миль от деревни. Расставаясь с ними, путешественники почувствовали, что покидают искренних друзей.

И Макора и Синдо очень горевали, прощаясь с Виллемом. Оба заявили, что обязаны ему жизнью. Оба дали обещание когда-нибудь его навестить в его далеком доме. Охотники отправились дальше, глубоко убежденные, что среди макололо есть люди, обладающие едва ли не всеми благородными чертами, свойственными человеческой природе.

На обратном пути к Грааф-Рейнету Ганс, Гендрик и Аренд были очень довольны и собой и всеми окружающими. Совсем не так чувствовал себя Виллем. Он ехал с остальными лишь потому, что все еще надеялся натолкнуться на жирафов; но все время его тревожила мысль: неужели они приедут домой, не приведя двух детенышей?

Он не был склонен спешить и не упускал случая замешкаться, охотясь эа дичью ради забавы или для еды.

Утром третьего дня после разлуки с Макорой наши путешественники увидели большое стадо буйволов. Буйволы паслись у подножия холма, возвышавшегося на полмили в стороне от пути, которого держались охотники. В одно мгновение Виллем был уже в седле и скакал к буйволам. Спутникам не очень-то хотелось следовать за ним.

— Опять на целый день задержимся! — воскликнул Аренд. — Виллем убьет буйвола и не успокоится, пока мы не сделаем привал, чтобы съесть этого буйвола.

— Ну конечно, — заметил Гендрик. — Но почему он один должен получить удовольствие от охоты?

Гендрик и Аренд, вскочив на коней, поскакали за Виллемом, а следом за ними верхом на быках — двое из макололо. Терпеливый, рассудительный Ганс остался ждать их возвращения.

Не желая испугать буйволов внезапным нападением, Виллем поехал в обход, чтобы оказаться впереди стада, и Аренд с Гендриком вскоре догнали его.

Буйволы — их было не меньше двухсот — двигались в одном направлении и очень медленно, так как на ходу щипали траву.

Когда охотники приблизились к ним ярдов на триста, буйволы на минуту подняли головы, поглядели на странные существа, помешавшие их трапезе, и опять склонили головы, продолжая пастись.

Вожак стада пока не подавал сигнала к бегству.

— Поедем дальше влево и обойдем их, — предложил Виллем. — Если какой-нибудь старик нападет на нас, ускачем на холм.

Когда охотники подъехали к подножию холма и были шагах в ста от стада, несколько буйволов повернулись к ним и встали, преградив дорогу врагу, словно приготовившись прикрыть отступление самок и детенышей.