Шрифт:
– Тише, тише, Юдифь!
– остановил ее отец, беспокойно оглядываясь.
– Помолчи об этом до поры до времени. Даже у деревьев могут быть уши.
Приступ неудержимой злобы помешал красавице возразить отцу, и некоторое время они ехали молча.
Первой снова заговорила дочь:
– Ты простофиля, отец, ты старый простофиля! Тебе вовсе незачем покупать эту девчонку.
– Бог ты мой! Как это - незачем?
– Что с тобой, почтенный мой родитель? Обычно ты бываешь понятливей. Ну, скажи, на что она тебе понадобилась?
– Ты сама знаешь. Принц отдаст мне за нее двадцать мандингов. Она его сестра, это несомненно. Два десятка сильных, здоровых мандингов стоят две тысячи фунтов. Бог ты мой! Целое состояние!
– Разумеется, целое состояние. Ну, и что же?
– Как «ну и что же»? Ты рассуждаешь о двух тысячах фунтов, как будто это сор.
– Достойный мой родитель, ты меня плохо понял. Я ценю две тысячи фунтов больше, чем ты полагаешь. Поэтому-то я и хочу, чтобы ты непременно их получил.
– Но ведь именно этого я и добиваюсь!
– Да, а сам повел дело так глупо, что рискуешь упустить их.
– А как бы ты поступила на моем месте?
– Просто взяла бы их.
Старик дернул за уздечку, остановил мула и бросил на дочь недоумевающий взгляд. Юдифь тоже придержала коня.
– Отец, ты становишься бестолковым. Пока я дожидалась тебя у ворот этого надутого плантатора, я задавала себе вопрос: чего ради, собственно, ты к нему поехал? И ответ на это очень прост: ты поехал попусту.
– Да, ты права. Дело не вышло. Двадцать мандингов - ты только подумай!
– Чепуха!
– Чепуха? Что ты только говоришь, Юдифь!
– Я говорю, что ты мог бы завладеть мандингами без малейших хлопот. Полагаю, возможность эта еще и теперь не упущена. А в придачу нам достанется еще и сам принц.
– Объясни, Юдифь, я ничего не понимаю.
– Сейчас поймешь. Ты ведь сам говорил, что капитан Джоулер имеет причины не появляться на берегу - не так ли?
– Капитан Джоулер? Да он скорее высадится на Каннибальских островах, чем в бухте Монтего! Ну и что?
– Отец, у меня скоро лопнет терпение! Подумай - принц уже на берегу, а капитан Джоулер боится сойти на берег.
– Да-да, - сказал старик. Он начинал догадываться, куда клонит дочь.
– Так кто же, скажи на милость, помешает тебе распорядиться и принцем и его мандингами как тебе заблагорассудится?
– Бесценная дочь моя!
– воскликнул старик, вскинув вверх руки и восхищенно глядя на Юдифь.
– Бесценная дочь моя! Ну конечно! А мне это и в голову не пришло.
– К счастью, отец, пока еще не поздно наверстать упущенное. Я все обдумала. Я заранее знала, что Кэт Воган ни за что не отпустит Йолу. Я ведь тебя предупреждала. Кстати, надеюсь, ты не выболтал, зачем тебе понадобилась Йола? Если ты проговорился, то...
– Нет, нет, ни словом, ни намеком.
– Смотри же, не проболтайся. А что касается капитана Джоулера...
– Джоулер не осмелится и носа показать на берег. Вот почему он разгружал товар в море. А кроме того, мы с ним отлично понимаем друг друга. Ему наплевать, что случится с принцем, раз тот сошел с корабля. Да и корабль-то через сутки уйдет в море.
– Значит, через сутки мандинги будут твоими и владетельный принц со всей своей свитой - тоже. Но времени терять нельзя. Поспешим домой: надо общипать пышные перья с его высочества, пока их еще не успели высмотреть наши не в меру любопытные соседи. Ты понимаешь, могут пойти слухи... Что касается нашего управляющего...
– Ах да, Рэвнер! Ему все известно. Пришлось рассказать, когда мы перевозили товар на берег.
– - Ну конечно. Тебе придется поступиться одним, а та и двумя мандингами, чтобы Рэвнер держал язык за зубами. Остальное нетрудно. А что скажут эти дикари - неважно. Кто станет слушать, что болтает какой-то черномазый!
– Дорогая моя дочь!
– восклицал отец.
– Тебе просто цены нет, ты - чистое золото! Получить даром двадцать пять рабов! И еще при этом один из них чистокровный принц! Две тысячи фунтов стерлингов! Вот это доход! За год столько не заработаешь! Боже ты мой!
С этим благочестивым восклицанием старый работорговец, погоняя мула, последовал за своей «бесценной» дочерью, которая, хлестнув коня, быстрой рысью направилась к дому.
Глава Х. «МОРСКАЯ НИМФА»
На третий день после того, как невольничий корабль бросил якорь в бухте Монтего, на взморье показалось большое судно, на всех парусах направлявшееся к пристани. На его мачте развевался английский флаг. Всевозможные ящики, тюки, чемоданы и саквояжи, вынесенные перед выгрузкой на палубу, открытые, простодушные лица корабельной команды - все убеждало в том, что прибывает обычное добропорядочное торговое судно. На корме красовалась надпись: «Морская нимфа», Ливерпуль». Это действительно был торговый корабль, но, судя по тому, что на палубе находилась целая группа людей, одетых не так, как моряки, на нем, очевидно, перевозили и пассажиров.