Этого было достаточно для Сандока; барон собирался уезжать, и надо было предупредить Моро, чтобы вместе с ним поджидать на дороге карету барона поблизости от дворца. Быстро и ловко побежал он по опустевшим теперь дорожкам и на повороте аллеи столкнулся с Моро, который тоже заметил карету барона и в свою очередь торопился предупредить об этом собрата. Однако радость и нетерпение сделали Моро неосторожным, и кучер вполне мог его заметить.

Оба негра заторопились к воротам; оставаться в парке далее не имело смысла, так как необходимо было опередить карету барона и поджидать ее в подходящем месте.

Миновав ворота, они затаились в придорожных кустах.

— Очень хорошо,— шептал Моро,— все гости разъехались, никто не помешает.

— Ты прав, экипаж барона — последний.

— Моро побежит догонять карету, чтобы вскочить на запятки.

— Ого, Сандок тоже умеет бегать! Моро побежит с одной стороны, Сандок — с другой, мы нападем с обеих сторон и, пока кучер заметит что-нибудь, успеем зажать барону рот и вытащить его из кареты.

Несколько капель дождя упало на листву; тучи на небе сгущали ночной мрак, и это благоприятствовало замыслу негров. Было душно, глубокая тишина царила в парке, только издалека доносился шум удаляющихся экипажей и всадников.

Давно уже пробило полночь, когда на главной аллее показалась наконец карета барона; она двигалась в сторону ворот.

Моро и Сандок ждали, пригнувшись, как два тигра, которые готовятся напасть на свою жертву.

Карета приближалась к воротам. Моро и Сандок замерли; как только она поравняется с ними, оба сбросят стеснявшие движения плащи и нападут с двух сторон одновременно. Но что это? Карета повернула в противоположном направлении.

Что бы это значило?

Неужели барон заподозрил опасность? А может, кучер заметил Моро и доложил об этом своему господину?

Эти вопросы мелькнули, подобно молнии, в головах обоих негров, и они, не тратя лишних слов, воодушевленные одной мыслью, бросились вслед за экипажем барона по безлюдной ночной дороге, ведущей к отдаленным берегам Сены.

Оба негра с неимоверной быстротой бежали по дороге, каждый со своей стороны экипажа.

Кучер нахлестывал лошадей кнутом; прежде он никогда этого не делал — неужели заметил преследование?

Тем временем расстояние между неграми и экипажем все более и более сокращалось.

Через несколько секунд они догонят экипаж… они уже могли дотронуться до него. Внезапно Сандоку показалось, что из окошка с его стороны кто-то выглянул и тут же спрятался. Но нет, он ошибся, темнота и азарт погони породили этот призрак!

Дорога делала поворот; Сандок бежал по внутренней стороне круга и на несколько шагов опередил Моро; тот наддал, и дверок экипажа они достигли почти одновременно. Напрягшись, Сандок уцепился за поручень и вскочил на рессору экипажа; чутье подсказало ему, что Моро проделал то же самое.

«Ну, пора»,— подумал Сандок. Он подтянулся и хотел заглянуть внутрь экипажа, как вдруг его шею обхватили чьи-то руки и принялись душить.

Внезапное нападение настолько ошеломило его, что он, всегда решительный и находчивый в минуту опасности, на этот раз чуть не соскользнул с рессоры на дорогу, но в данную минуту это было бы для него счастьем! Тщетно пытался он разжать руки на своей шее. Готовясь предать барона в объятия ангела-душителя, он, казалось, сам становился жертвой последнего.

Одного взгляда было ему достаточно для того, чтобы убедиться: железные тиски, в которые угодила его шея, принадлежат Фуксу; с другой стороны коляски Рыжий Эде проделывал такую же процедуру с Моро.

По всей вероятности, барон, заподозрив неладное, взял с собой в качестве телохранителей обоих преступников, чего негры не заметили, и сейчас преспокойно восседал между ними, поглядывая то в одну, то в другую сторону и ни во что не вмешиваясь.

Между тем, Рыжий Эде, увидев, что негров двое, на какой-то миг растерялся и ослабил хватку; этого оказалось достаточно, чтобы Моро освободился, в то время как Сандок все еще извивался в цепких руках Фукса. Упустив Моро, Эде пришел на помощь товарищу, и как Сандок ни сопротивлялся, совместными усилиями они втащили его в экипаж и связали так крепко, что бедный негр, попавший в ловушку, не мог даже пошевелиться.

Сандок питал слабую надежду на то, что Моро, которому удалось освободиться и соскочить, повторит свое нападение, на этот раз более обдуманно и с лучшим результатом, но потом ему пришло в голову, что собрат его безоружен, как и он сам, и эту надежду пришлось оставить.

Связанный по рукам и ногам, всецело во власти трех негодяев, он почувствовал себя брошенным на произвол судьбы, и быстро мчавшийся экипаж уносил его все дальше и дальше от тех, кто мог бы его спасти.

Барон пересел на заднее сидение, предоставив переднее обоим преступникам и пленнику, помещенному между ними.