Шрифт:
Собираясь с силами, он неожиданно заметил, что темнота исподволь отступает под наплывом зеленоватого света снизу, из-под каменных плит. Свет холодной волною разлился по его лицу и телу; а стены и свод по-прежнему оставались во тьме. Фродо повернул голову и увидел, что рядом с ним простерты Сэм, Пин и Мерри. Они лежали на спинах, облаченные в белые саваны и мертвенно-бледные. Вокруг них громоздились груды сокровищ, и омерзительно тусклое золото казалось могильным прахом. Жемчужные венчики были на их головах, золотые цепи на запястьях, а пальцы Унизаны перстнями. У каждого сбоку меч, у каждого в ногах щит. И еще один меч – обнаженный – поперек горла у всех троих.
Зазвучало пение – медленное, невнятное, замогильное. Далекий-далекий, невыносимо тоскливый голос будто просачивался из-под земли. Но скорбные звуки постепенно складывались в страшные слова – жестокие, мертвящие, неотвратимые. И стонущие, жалобные. Будто ночь, изнывая тоской по утру, злобно сетовала на него; словно холод, тоскуя по теплу, проклинал его. Фродо оцепенел. Пение становилось все отчетливее, и с ужасом в сердце он различил наконец слова заклятия:
– Костенейте под землей до поры, когда с зарей тьма кромешная взойдет на померкший небосвод, чтоб исчахли дочерна солнце, звезды и луна, чтобы царствовал – один – в мире Черный Властелин!У изголовья его что-то скрипнуло и заскреблось. Он приподнялся на локте и увидел, что лежат они поперек прохода, а из-за угла крадется, перебирая пальцами, длинная рука – крадется к Сэму, к рукояти меча у его горла.
Жуткое заклятье камнем налегло на Фродо; потом нестерпимо захотелось бежать, бежать без оглядки. Он наденет Кольцо, невидимкой ускользнет от умертвия, выберется наружу. Он представил себе, как бежит по утренней траве, заливаясь слезами, горько оплакивая Сэма, Пина и Мерри, но сам-то живой и спасшийся. Даже Гэндальф и тот его не осудит: что ему еще остается?
Но мужество сурово подсказывало ему иное. Нет, хоббиты не бросают друзей в беде. И все же он нашарил в кармане Кольцо... а рука умертвия подбиралась все ближе к горлу Сэма. Внезапно решимость его окрепла, он схватил короткий меч, лежавший сбоку, встал на колени, перегнулся через тела друзей, что было сил рубанул по запястью скребущей руки – и перерубил ее. Меч обломился. Пронесся неистовый вой, и свет померк. Темноту сотрясло злобное рычание.
Фродо упал на Мерри, щекой на его холодное лицо. И неожиданно припомнил все, что скрылось за клубами мглы: дом у холма, Золотинку, песни Тома. Он вспомнил ту песню-призыв, которую Том разучил с ними. Неверным, дрожащим голосом он начал: «Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу!» – и с этим именем голос его окреп, зазвучал в полную силу, словно труба запела в темном склепе:
– Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу, Отыщи его в пути, где бы ни бродил он! Догони и приведи из далекой дали! Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали!Эхо смолкло, и настала мертвая тишь; только сердце Фродо гулко стучало. Долгая тишь; а потом, как через толстую стену, из-за холмов, издалека, все ближе, зазвучал ответный напев:
– Вот он я, Бомбадил, – видели хозяина? Ноги легкие, как ветер, – обогнать нельзя его! Башмаки желтей желтка, куртка ярче неба, Заклинательные песни – крепче нет и не было!Прокатился грохот разметаемых камней, и в склеп хлынул свет, живой и яркий. Пролом засиял в стене у изножия, и в нем показалась голова Тома в шляпе с пером, а за спиной его вставало багряное солнце. Свет пробежал по лицам трех неподвижных хоббитов, смывая с них трупную зелень. Теперь казалось, что они всего лишь крепко спят.
Том пригнулся, снял шляпу и с песней вошел в темный склеп:
– В небе – солнце светлое, спит Обманный Камень – Улетай, умертвив, в земли Глухоманья! За горами Мглистыми сгинь туманом гиблым, Чтоб навек очистились древние могилы! Спи, покуда смутами ярый мир клокочет, Там, где даже утренний свет чернее ночи!Надрывный и протяжный крик ответил на его песню; обрушились своды в глубине Могильника, и воцарился покой.
– Ну-ка, вылезай скорей из могильной сырости! – велел Том. – Нам еще твоих друзей надо к солнцу вынести.
Они вынесли Мерри, Пина, потом Сэма. Мимоходом Фродо увидел в земляной осыпи обрубленную кисть, копошившуюся, как недодавленный паук. Том вернулся в пустой склеп – оттуда донесся гул и топот. Вышел он с ворохом оружия и драгоценностей – золотых и серебряных, медных и бронзовых, старинной чеканки, в многоцветных каменьях, – взобрался на зеленый могильный холм и рассыпал добычу по солнечной траве.
Он постоял молча, держа шляпу на отлете и глядя на трех неподвижных хоббитов у подножия Могильника. Потом, простерши правую руку вверх, вымолвил звучно и повелительно:
– Мертво спит Обманный Камень – просыпайтесь, зайцы! Бомбадил пришел за вами – ну-ка, согревайтесь! Черные Ворота настежь, нет руки умертвия, Злая тьма ушла с ненастьем, с быстролетным ветром!К несказанной радости Фродо, все трое приподнялись, потянулись, протерли глаза и вскочили на ноги. С изумлением глядели они на Фродо, на Тома, во весь рост возвышавшегося над ними, на свои грязно-белые лохмотья и золотые украшения.