– Ну-ка, посмотри, – предложил он Фродо. – Что это, по-твоему? На исподе камня Фродо заметил несколько глубоких царапин.

– Четыре палочки и две точки, – сказал он.

– Не совсем так, – улыбнулся Бродяжник. – Отдельный знак слева похож на руническое «Г». Может быть, это весть от Гэндальфа: царапины свежие. Однако же необязательно, ибо Следопыты тоже пишут рунами и нередко бывают в этих местах.

– Ну, а если от Гэндальфа, то что это значит? – спросил Мерри.

– «Гэ – три», – ответил Бродяжник. – «Третьего октября здесь был Гэндальф» – три дня назад, значит. И еще это значит, что писал он второпях, застигнутый опасностью: написать длиннее и яснее не успел. Тогда дела наши плоховаты.

– Пусть так, а хорошо бы, это все-таки был он, – сказал Фродо. – Насколько спокойнее – знать, что он где-то рядом, впереди или хоть позади.

– Пожалуй, – согласился Бродяжник. – Я-то уверен, что он был здесь и что здесь на него обрушилась какая-то напасть: вон как пламя прошлось по камням. Помнишь, Фродо, те вспышки на востоке? Мы как раз три дня назад их видели. Наверно, его здесь окружили и застали врасплох; неизвестно только, чем это кончилось. Короче, его нет, поэтому нам надо пробираться к Раздолу на свой страх и риск.

– А далеко до Раздола? – спросил Мерри, усталыми глазами озирая неоглядные дали.

С вершины Заверти мир казался хоббитам удручающе огромным. Где-то далеко внизу нескончаемой узкой лентой тянулся пустой Тракт.

– В лигах не меряно, – отозвался Бродяжник. – Я знаю, сколько ходу по сносной погоде: отсюда до Бруиненского брода, до реки Бесноватой моих восемь дней. Наших не меньше четырнадцати – да и пойдем мы не по Тракту.

– Две недели! – сказал Фродо. – Всякое может случиться.

– Всякое, – подтвердил Бродяжник.

Они стояли у южного края вершины, и Фродо впервые в полную силу почувствовал горький, бездомный страх. Ну что же это такое, почему нельзя было остаться в милой, веселой, мирной Хоббитании? Он повел взглядом по ненавистному Тракту – на запад, к дому. И увидел, что дорогою медленно ползут две черные точки; еще три ползли с востока им навстречу.

– Смотрите-ка! – воскликнул он, указывая вниз.

Бродяжник тут же упал наземь, в траву за каменными зубьями, и потянул за собой Фродо. Рядом шлепнулся Мерри.

– В чем дело? – прошептал он.

– Пока не знаю, но готовьтесь к худшему, – ответил ему Бродяжник. Они подобрались к закраине и снова выглянули из-за камней. Утренний свет потускнел; с востока надвигались тучи. Пять крохотных, еле заметных черных пятнышек – казалось бы, ничего страшного, – но и Фродо и Мерри сразу почуяли, что там, на дороге, неподалеку от подножия Заверти, собрались они самые, Черные Всадники.

– Да, это они, – сказал Бродяжник, у которого глаза были куда зорче. – Враг рядом!

Тем временем Сэм с Пином обследовали ближнюю лощинку и склон возле нее. У родника натоптано, круг от костра, примятая трава – чья-то наспех устроенная стоянка. За обломками скал на краю лощины Сэм нашел груду валежника.

– Это поди, старина Гэндальф наготовил, – сказал он Пину. – Может, конечно, и не он, – но у кого-то был расчет сюда вернуться.

– Что же это я, – встрепенулся Бродяжник, узнав про их открытия, – мне самому надо было первым делом здесь все проверить! – и поспешил к роднику.

– Проворонил, – сказал он, вернувшись. – Сэм и Пин успели все затоптать. Топливо-то заготовили Следопыты довольно давно – но есть тут и свежие следы сапог, несколько пар... – он задумался, как бы что-то решая.

Хоббитам явственно припомнились Черные Всадники в длинных плащах и огромных сапогах. Если они эту лощину разведали, то лучше бы из нее поскорее убраться. Сэм беспокойно огляделся: враг, значит, неподалеку, лиги, может, за две, а они-то с Пином разбегались!

– Давайте-ка отсюда удирать, господин Бродяжник, – просительно сказал он. – И час-то поздний, и вид у этой лощинки какой-то подозрительный...

– Да, лощинка ненадежная, – отозвался Бродяжник, подняв глаза к небу и соображая время. – И все-таки, знаешь, Сэм, вернее будет остаться здесь, хоть мне тоже здесь не нравится. Но до ночи мы ничего лучше не сыщем. По крайней мере, хоть укрылись – у них ведь везде шпионы. Нам надо пересечь Тракт, а он под надзором. И за Трактом пустошь.

– Всадники же незрячие, – заметил Мерри. – При дневном свете они и пробираются-то нюхом – или как это лучше назвать, не знаю. А ты нас и на вершине вмиг положил плашмя, и теперь говоришь – «увидят», – непонятно как-то получается.