Деревни, рядом с которыми поселился мистер Бэнг, носили названия Kirtling и Upend. С шестнадцатого по девятнадцатый век Kirtling была известна под именем Catlidge, а деревня Upend сначала назвалась Upheme, что на староанглийском означает «верхнее жилище». Эти две деревни уютно расположились на востоке графства Cambridgeshire, у самой границы с графством Suffolk, в пяти милях к югу от городка Newmarket.

Бэнг неторопливо подошел к воротам своей крепости.

Конечно, одному человеку вовсе не нужен замок, конечно, у Бэнга взыграли амбиции, но так или иначе, замок был приобретен.

Первые упоминания о Киртлинге относятся к 1219 году. Более поздние источники сообщают, что в 1260 году здесь уже существовал ров и через него был переброшен мост. В пятнадцатом веке замок состоял из холла, кухни, часовни. В 1424 году по приказу его тогдашнего владельца графа Ворвика (Warwick) был построен новый холл. На это строительство ушло сто дубов, срубленных в Киртлингском парке.

В 1537 году лорд Эдвард Норт (Edward North) снова перестроил замок. Был сооружен новый холл и построены башни, окружающие трехэтажное строение над воротами. К 1660 году Киртлингский замок был самым большим строением в Кембриджшире. Норты активно участвовали в политике. Эдвард Норт был близким советником короля Генриха Восьмого. Второй лорд Норт, Роджер, жил на широкую ногу. У него были повар, садовник, сапожник, врач, конюх, секретарь и даже шут.

По сути дела, за исключением сапожника и врача, у мистера Бэнга было хозяйство, подобное хозяйству лорда Роджера Норта. Он тоже держал лошадей, а повар и шут у нынешнего хозяина замка были совмещены в одном лице. Повара Николас выписал себе из Италии, и этот кудесник кастрюль и поварешек носил смешную фамилию Пиво. Да, да, именно сеньор Джованни Пиво. Мистер Бэнг потешался над этим лингвистическим совпадением.

Третий и четвертый лорды Норт имели охотничьи угодья, в которых было множество оленей. К концу восемнадцатого века замок пришел в запустение. В 1801 году большая его часть была снесена. От старого строения сохранились только знаменитые башни и трехэтажное здание над воротами, которые, кстати, стоят и по сей день.

В 1827 году Мария Норт начала восстанавливать родовое гнездо, унаследовав его у своего эксцентричного дяди, который перешел в греческую ортодоксальную церковь и основал собственный университет на острове Корфу. Так что мистер Бэнг был не первым обитателем замка, кто грезил основать свой собственный университет.

Приобретя замок, Бэнг затеял дорогостоящий ремонт и как истинный перфекционист превратил старую рухлядь в вершину современного изящества. От старого замка остались только стены, все остальное было изменено и выхолощено в соответствии с его вкусом. Казалось, вместе с обрывками старых обоев и обломками дряхлых диванов замок покинули и привидения.

Войдя в огромный обеденный холл, Бэнг рассеянно оглядел недавно перестроенный камин и направился на кухню, где хозяйничал его единственный постоянный собеседник Джованни Пиво.

– Как прогулялись, сэр? – весело спросил повар. – Я приготовил вам горячий суп. Я всегда варю суп, когда на небе тучи, а вы отправляетесь на прогулку... Ну кто же знал, что вы вернетесь до того, как он начнется...

– Кто начнется? – растерянно спросил Николас, встрепенувшись под напором болтовни с итальянским акцентом. У Бэнга выработался условный рефлекс на голос повара, он ассоциировался у него с приемом пищи.

– Как же, как же... Сегодня будет дождь...

– Для Англии это действительно редкое явление... – съязвил мистер Бэнг. – Я голоден... Что у нас сегодня кроме супа?

– Сегодня пятница... Как всегда... Я достал три дюжины свежайших устриц... Сэр желает, чтобы я открыл бутылку шампанского? На второе – филе Веллингтон, а на сладкое банановый торт.

– Отлично... Я пойду отдохну. Звякни в гонг, когда будет готово...

– Разумеется, сэр, – Джованни приветливо и немного подобострастно улыбнулся.

Николас очень ценил искусство своего повара, а также его способность мигом развеять любую хандру. В десять утра к завтраку, в четыре к обеду Джованни звонил в огромный гонг, установленный в столовой.

Обедал мистер Бэнг в окружении своей немногочисленной прислуги. По правую руку он сажал Джованни, по левую садились рабочие, которые постоянно что-нибудь строили и перестраивали в замке. На другом конце огромного стола обычно сидели уборщица Мэг, экономка Сэндра и личный секретарь мистер Локхарт.

Как ни странно, Бэнгу было хорошо в этой компании. Разговор за обедом завязывался бесхитростный, грубоватые шутки Джованни веселили собравшихся, и Бэнгу тоже было легко и весело. Ему казалось, что эти люди и составляют его семью. Со своими родителями, оставшимися в России, Николас не поддерживал особо теплых отношений, ограничиваясь отправкой им обильной денежной помощи и телефонными звонками пару раз в месяц. Зато о людях, собравшихся за столом, он заботился как о родных, знал по именам всех их домочадцев и всегда брал на себя труд решать их несложные проблемы. С ними Бэнг вел себя на равных, не ждал от них ни благодарности, ни особого уважения к себе, и за это они платили сносным отношением и даже некоторой иллюзией привязанности.