– А как получилось, что вас сюда посадили? Как джингоши вас поймали?

– Это были не джингоши, – вздыхает Ирлик и сдувает с губы рыжий локон. – Меня свои подставили.

– Муданжцы?!

– Да нет, другие боги. Ты небось про меня немного знаешь?

– Про солнце знаю, – отвечаю, слегка покраснев. Ужасно неловко, особенно как представлю, как он его глотает…

– Вот-вот, – мрачно кивает он. – Все остальные истории про меня примерно такого же свойства. Пришел Ирлик, сделал пакость, и его наказали.

– А на самом деле? – робко интересуюсь я.

– А на самом деле, если бы я тогда солнце не тронул, была бы у них сейчас черная дыра вместо солнца! Это ж надо было выбрать систему с двумя звездами! А теперь жалуются – вот везде туннели, опасно… Или вот все любят рассказывать, как я у маленькой Укун-Тингир хурму отобрал только что не изо рта. А что та хурма ядовитая была – это все как-то быстро забыли, да. – Его тон становится все выше и обиженнее, а сам бог начинает неуловимо напоминать Алтонгирела.

Я не удерживаюсь и хихикаю.

– Опять смеешься, – замечает он. – Ну ты даешь, молодка. До сих пор у меня тут только один смеялся, ну так то был старик-воин, который ничего не боялся и оставшихся дней не жалел. Чем я тебя теперь насмешил?

– Да так, на одного знакомого ты похож.

– С Земли?

– Нет, с Муданга.

Ирлик недоверчиво поднимает бровь.

– Это на Муданге такие люди теперь водятся, что на богов похожи?

– Не лицом, – объясняю. – Манерой, что ли. Да тот мой знакомый так держится, как будто пару Вселенных создал, не меньше.

Владыка Подземного Царства хмыкает.

– Интересно, каков же из себя твой муж. Я смотрю, ты очень переживаешь, что больше его не увидишь.

– Я переживаю, что он меня не увидит, – поправляю я. – Мне-то что, умру – и нету, а он скучать будет. Я же еще и беременная, а он всю жизнь хотел ребенка…

– Да ты расслабься, – дружелюбно предлагает мне Ирлик. – Он все равно войну проиграет и погибнет, не долго успеет поскучать.

– Спаси-и-ибо! – скалюсь я. – Утешил, сволочь.

Мангуст моргает.

– Ты полегче в выражениях-то. Я, знаешь ли, не привык к такому тону.

– Ну правильно, а гадости говорить привык.

– Я вообще-то не имел в виду издеваться, – вздыхает Ирлик и продолжает таким тоном, как будто заранее твердо уверен, что я не слушаю: – Я просто хотел сказать, что при нормальных обстоятельствах люди, которые приятны друг другу, на том свете встречаются и хорошо себя чувствуют, если не очень хотят обратно. Но, конечно, меня все всегда воспринимают в штыки, и чего я каждый раз обижаюсь, как в первый?

– А вы не пробовали получше выражения выбирать? – ворчу я. – Ну ладно, простите уж. В нормальной ситуации я бы не стала богу хамить, а сейчас просто… нервничаю. Только, пожалуйста, не надо больше повторять, что там с Азаматом случится, а то в вашем исполнении это звучит слишком уж… как предсказание.

Он смотрит на меня склонив голову, изучает.

– Надо же, извинилась, – говорит наконец негромко, скорее самому себе, чем мне. Потом повышает голос: – Так на что похож этот твой красавец?

– А он не красавец, – говорю. – По крайней мере, по вашим меркам. У него шрамы на лице.

– Значит, другую жену не заведет, – понимающе вздыхает Ирлик. – Но раз армию собрать смог, значит, и правда хороший полководец. Э-эх, поразмяться бы с таки-и-им, – мечтательно протягивает он, распрямляя ноги. Они босые, а на щиколотках среди прочих браслетов красуются два массивных золотых кольца, прикованных цепями к креслу. Цепи мелодично звенят.

– Слушайте, – говорю, – а предыдущие, э-э, посетители пробовали ваши оковы резать?

– Пробовали, – охотно и печально отвечает Ирлик. – Пилой, топором, алмазом, даже из разных пушек по ним стреляли. Меня обожгло, а толку никакого. А что, у тебя в этом чемоданчике что-то острое есть?

– У меня есть лазерная пила, – говорю. – Она вообще-то для костей, но и металл должна брать. Может, я попробую попилить?

– Валяй, – радушно соглашается Мангуст. – Не распилишь, так хоть время скоротаешь.

Я откидываю верхние створки чемоданчика и извлекаю инструмент. Он свежезаряжен и откалиброван, я ведь собиралась на операцию. Хорошо, что там не смертельный случай был, так-то выживет, хоть и с кривой рукой.