Шрифт:
— Найн! — взвизгнул человечек, — Я есть не-крофи… э-э-э… некромант! Сейчас вызову восставших мертвецов, они вам — хэть-хэть — мозги через нос высосут!
— Были бы они еще, мозги-то! — мечтательно произнес Ирдик. — Нет, не убедил! Все равно бить буду!
— Стоять! — Человечек взмахнул руками в последней попытке нас остановить, вырвал из густых кучерявых волос внушительный клок и подбросил его высоко в воздух. — Некрономи-кон, приди!
Стены гулко дрогнули. По полу прошла легкая дрожь. С потолка на наши головы посыпалась земляная крошка. Уголком рубашки я вытер кровь под носом и огляделся по сторонам. Откуда-то послышались тихие, заунывные голоса. Словно дрожащая рука медленно перебирала по струнам бас-гитары.
Я напрягся, ожидая появления живых мертвецов. Ирдик тоже приостановился, высоко задрав горящую руку над головой…
Голоса стали ближе… Пол дрожал и дрожал. Сыпались камешки…
И вдруг я увидел, как в земле образуется воронка. Песок посыпался в нее, освобождая кого-то… чью-то белую кость, вырывающуюся из недр подземелья.
— Вон она! Рука! — закричал я.
А скелет уже поднимался из земли, судорожно загребая руками. Он поднимался все выше и выше из воронки. Вот он уже приподнялся над землей, его дрожащая тень поползла к моим ногам, и я немного отступил, в ужасе растягивая ворот рубашки.
…Скелет подтянулся, зловеще клацая зубами, замахал костьми и… упал на живот. Загреб руками пыль, попытавшись ползти, и задвигал голым черепом из стороны в сторону, словно высматривал кого-то.
— Точно калечный! — удивленно сказал Ирдик. — Я-то думал, у тебя тут армия скелетов во главе с дядькой Черномором, а тут один, да и тот безногий! И как он собрался нас убивать?
— Да не знать я, как он вас убивать! — вдруг запричитал человечек и отбросил меч далеко в сторону. — Я есть самый неумелый некромант на земле! Этот скелет наводить ужас на простолюдинов, а не на зеленокожих лысых великанов! Пошел прочь, отродье Тьмы!
Скелет заворочался, проклацал челюстями что-то обидное и стал сползать обратно в воронку. Спустя короткое мгновение осталась только его белая рука, помахавшая на прощание хозяину, а затем исчезла и она. Далекие загробные голоса оборвались на самой высокой ноте. Воронка затянулась.
— Ну и что теперь помешает мне пробить тебе голову? — мрачно поинтересовался Ирдик.
— Не надо пробить голову! — замахал руками человечек. — Я есть открыть вам проход в Пещеру циклопов!. Совершенно без платы! У них там собрание!
— Открывай, — согласился Ирдик, махнув рукой.
Человечек виновато втянул голову в плечи.
— Положена еще одна формальность! Я должен загадать вам загадку насчет того, кто утром ходить на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех! Если не угадать, я должен буду вас кушать! Но, — быстро добавил он, видя, как Ир-диковые брови медленно сползаются к переносице, — для вас я есть сделать весомое исключение!
— Это Сепа Лосев, — уверенно сказал джинн, не раздумывая. — Он утром в волка обращается, чтобы завтрак себе поймать, днем как человек ходит, а вечером искусственную ногу надевает и идет на дорогу дилижансы грабить, чтобы его никто не узнал! Открывай проход, пока я не обозлился!
— Уже открывать! — понуро согласился страж и нажал какой-то неприметный выступ в стене.
Преграда из хлама и мусора с тихим жужжанием уехала в сторону, разбросав по земле банановую кожуру и пакеты из-под полуфабрикатов. Из открывшегося коридора повеяло прохладным ветерком.
— Благодарствую! — расплылся в зубастой улыбке Ирдик, — А насчет некромантии я тебе советую к Свету Тьмы обратиться, она по этой части специалист! Телефон дать?
— Телефон? — удивился страж.
— Ладно. Увидимся, я тебе на пальцах объясню. Ну, бывай. Пошли, Витек! Нас ждут подвиги!
И, развернувшись спиной к некроманту, мы пошли по темному коридору, к Пещере.
Глава десятая
Еще совсем недавно я побывал на собрании революционеров, объявлявших о победе социализма. Народу, как уже упоминалось выше, было видимо-невидимо. Наверное, поэтому сейчас я наблюдал за тем, что раскинулось в огромной Пещере, с поистине мертвецким хладнокровием.
Пещера действительно была достойна того, чтобы говорить о ней с большой буквы. Она была величественна. Потолка я вообще не видел. Дальняя от нас стена исчезала в темноте. Факелов, опоясывающих Пещеру, было не меньше тысячи, но света все равно не хватало. В отдаленных уголках Пещеры было темно и мрачновато. Наиболее удачное сравнение, наверное, подобрал бы Сева, который проводил на местном футбольном стадионе дни и месяцы. "Пещера, — сказал бы он, — в два раза больше стадиона, а циклопов в три раза больше, чем зрителей". И я бы с ним согласился.