— Ты поступил правильно, Мартин, — кивнул я. — Я и не ждал, что кто-нибудь выйдет на работу после такого отравления.

На его лице отразилось облегчение.

— Меня тоже вывернуло наизнанку, — сказала Джулия.

— И нас. — Гэри указал на себя и Рея. Наверное, насчет их я не ошибся. А Гэри продолжил: — Мне тоже следовало быть в субботу на ипподроме, но я ужасно себя чувствовал. Извините, шеф.

— Все нормально. — Я смотрел на него. — Думаю, мы все отравились на обеде в пятницу вечером, как и большинство приглашенных гостей.

Смысл моих слов медленно, но дошел до них.

— Поэтому кухня и опечатана? — спросил Гэри.

— Да. — Я рассказал все, что знал. Кто-то, вероятно, умер от отравления, но я пока не мог сказать, кто именно. Пообещал, что постараюсь как можно быстрее организовать инспекцию кухни, чтобы ресторан вновь начал работать. — Луиза бы этого хотела. — Я полагал, что это правда, и остальные согласно покивали. — Так что сейчас вы можете расходиться по домам, и я жду вас завтра в десять утра. Не могу обещать, что мы сможем начать работу, но я постараюсь. В день похорон Луизы мы закроем ресторан и проводим ее в последний путь. Как насчет того, чтобы предложить родителям Луизы провести поминки здесь и пригласить всех, кого они сочтут нужным?

Они вновь кивнули.

— Я могу передать им ваше предложение, — вызвался Ричард.

— Да, пожалуйста. Скажи им, если они не захотят проводить поминки здесь, мы организуем их в любом другом месте, бесплатно.

Ричард улыбнулся:

— Спасибо, я передам.

Зазвонил телефон, Карл подошел к телефонному аппарату, который стоял на столике в углу, снял трубку. Послушал.

— Спасибо, что предупредили нас. — Положил трубку. — Отмена заказа. На вечер.

— И хорошо.

— Я обзвоню всех, кто заказывал на сегодня столик. Телефоны у нас есть.

— Конечно. — Я попытался придать голосу деловитость. — Все свободны. Если я кому-то понадоблюсь, найдете меня в кабинете. Я буду пытаться побыстрее вернуть нам возможность работать.

Этот кабинет назывался моим, но использовали его все. Мартин командовал баром и отвечал за заказ напитков, в том числе и для ресторана, хотя карту вин определял я. Карл занимался продуктами и оборудованием. Одну стену кабинета занимали три ряда крюков, по семь в ряду. На каждом крюке висела большая прищепка. Крюки одного ряда представляли собой дни недели, с понедельника до воскресенья. Верхний ряд предназначался для намеченных заказов. Средний — для уже заказанного. Нижний — для квитанций за доставленные товары.

По вторникам и пятницам приходила мой бухгалтер, Энид (она работала неполную неделю), и сверяла заказы с накладными и квитанциями о доставке. По накладным выписывались чеки, выручка от продаж подсчитывалась и отправлялась в банк, выплачивалось жалованье, покрывались другие расходы. Система эта не включала элементы высоких технологий, но функционировала как часы, и мы крайне редко оставались без салфеток или каких-то других мелочей, а после первого года работы ресторана выручка всегда превышала производственные расходы, включая жалованье сотрудникам и все остальное, так как работали мы с прибылью. Если на то пошло, с приличной прибылью.

Я сел за стол, сдвинул бумаги, чтобы освободить середину. Я продумывал новые блюда, поэтому на столе лежала груда моих записей и рецептов. По большей части меню у нас день ото дня не менялось: постоянным посетителям не нравилось, если они, придя в ресторан, обнаруживали отсутствие их любимого блюда, но обычно мы добавляли что-нибудь новенькое, от шеф-повара. Я не хотел, чтобы официанты громко объявляли это блюдо, как частенько бывает в американских ресторанах, поэтому каждый день печаталось новое меню, в котором блюдо от шеф-повара выделялось более крупным шрифтом.

Сунув руку в карман, я достал визитную карточку Анджелы Милн.

Она сняла трубку на первом гудке.

— Анджела Милн.

— Привет, Анджела. Это Макс Мортон.

— Я как раз собиралась вам звонить.

— Кто умер? — спросил я.

— От отравления? — спросила она. Мне очень хотелось, чтобы она обошлась без этого термина.

— Разумеется.

— Судя по всему, смерть, о которой идет речь, никак не связана с пятничным обедом на ипподроме.

— Объясните, — попросил я.

— Как вы понимаете, сейчас везде царит хаос из-за этого субботнего взрыва. Ужасно, не так ли? Я понимаю, что управление местного коронера [10] завалено работой. Требуется столько заключений о смерти. В больницу пригнали рефрижератор, который используется сейчас как временный морг.

Слышать об этом мне совершенно не хотелось.

— А что вы можете сказать о смерти человека в ночь с пятницы на субботу?