Шрифт:
– А вы от меня – Флоренс, – ответил Роджер, радуясь, что представился случай вспомнить прежние дни.
Он снова сел за руль и поехал к себе на Бел-стрит, в Челси. Вылезая из машины, он невольно посмотрел на приборный щиток – опять около часа...
Роджеру нравилась эта улица с ее немного провинциальным видом: справа и слева от проезжей части – деревья, за ними – ухоженные садики и палисадники, скрывающие от нескромного взгляда, может быть, не слишком привлекательные, но зато надежные и удобные дома.
Двери его гаража были открыты: знак внимания к главе семьи со стороны Джанет или кого-то из сыновей.
Поставив машину в гараж и закрыв дверь, Роджер взбежал по ступенькам крыльца и толкнул дверь, стараясь как можно меньше шуметь. В привычно мягком освещении холла он замер, вглядываясь в темноту настежь распахнутых комнат. Откуда-то из глубины слышались тихие всхлипывания Джанет.
Глава 5
Роджер снял шляпу и пальто и аккуратно повесил на место, а потом решительным шагом направился в гостиную, откуда доносились рыдания. Переступив порог, он увидел силуэт жены, четко выделяющийся на фоне окна в глубине комнаты и освещенный фонарем с улицы. Джанет, плача, ждала его возвращения.
Роджер медленно подошел к креслу, в котором полулежала его супруга, и с наигранной веселостью проговорил:
– Привет, Джейн! Вот уж не думал, что в такое время ты еще на ногах!
Он нежно погладил волосы жены, но она продолжала плакать, и Роджер шепнул:
– Что случилось, дорогая?
Она пробормотала что-то сквозь слезы, и Роджер лишь с трудом разобрал: "Не знаю..."
Он пододвинул кресло, уселся напротив жены и взял ее руку, безвольно лежавшую на спинке кресла. Черты такого знакомого ему лица в темноте различались довольно смутно, и взгляд Роджера скользнул по халатику Джанет и стоптанным, но удобным тапочкам – он вспомнил, что сам подарил их жене на Рождество несколько лет назад.
– Ты досмотрела фильм до конца?
Она кивнула.
– Ну и как? Понравилось?
– Это было... совсем неплохо...
– А героиня нашла хорошего мужа?
Роджер прикусил язык, сообразив, что этого-то спрашивать и не следовало, но было поздно.
– Перестань надо мной издеваться!
– Но, уверяю тебя...
– Не спорь, я отлично знаю, что ты никогда не принимаешь меня всерьез!
– Извини, но я почему-то об этом даже не догадывался!
Джанет нервно рассмеялась:
– Это оттого, что ты давным-давно перестал мной интересоваться!
– Ты так думаешь?
Он ответил машинально, чувствуя, что тонет в волнах усталости и растущего раздражения.
Джанет высвободила руку, которую он все еще держал в своей, и отбросила со лба непокорную прядь, скрывавшую часть ее лица. Глаза Роджера уже привыкли к густому сумраку, окутывавшему комнату, и теперь он ясно видел ее лицо. В неверном свете фонаря морщинки исчезли, и лицо Джанет казалось совсем молодым. Сейчас перед Роджером сидела не зрелая женщина, а юная девушка, которую он когда-то привел в этот дом в день свадьбы...
– Джейн... – смущенно прошептал он. – Мне очень жаль, если я и вправду тебя обидел... В последнее время мне никак не удается побыть с тобой так часто, как хотелось бы...
– И даже если мы идем куда-нибудь вместе, им непременно нужно прервать это уединение! Неужели в Скотленд-Ярде больше некому поработать ночью?
Роджер промолчал, но жена продолжала настаивать:
– Почему вся неприятная работа сваливается именно на тебя?
– Ты несправедлива, – слабо возразил Роджер. – По-моему, ты прекрасно знаешь, что все мы дежурим по очереди.
– И однако Алек Шарп, хотя намного моложе тебя, почти все вечера проводит дома... Равно как Билл Слоан и... я почти уверена, что могла бы перечислить всех твоих коллег. По неизвестной мне причине вся работа в неурочное время автоматически падает на тебя. Я бы очень хотела знать эту причину, Роджер!
– Возможно, ночные преступления особенно сложны, и один я в состоянии разобраться...
– Нет, не думаю, что дело в этом.
– Кажется, ты лучше меня знаешь, в чем?
– Да, знаю. Ты нарочно предлагаешь своим коллегам заменять их в ночные часы.
Роджер ошарашенно вытаращил глаза.
– Я? – воскликнул он. – Но послушай, Джейн, с чего бы я стал это предлагать?
– Чтобы как можно меньше бывать дома и избежать таким образом долгих однообразных вечеров со мной!
Роджер был настолько потрясен, что на мгновение потерял дар речи. В голове смутно промелькнуло: "Что бы она ни говорила, я должен действовать спокойно и не поддаваться раздражению".
Но Джанет его молчание окончательно вывело из себя:
– Вот видишь! Ты даже не пытаешься возражать!