Будто в подтверждение моих слов о Севе послышалось чье-то босоногое шлепанье, дверь заскрипела, и в ванную, спотыкаясь на ровном месте, вошел мой заспанный друг. Буркнув что-то в знак приветствия, он отодвинул меня в сторону, склонился над раковиной и принялся невозмутимо фыркать и сморкаться. Я смотрел молча, поражаясь тому, как обычный человек может издавать столь неприятные моему слуху звуки. Переборов раздражение, я спросил:

— Как думаешь, что теперь делать?

— А? — фыркнул из раковины Сева.

— Что делать, спрашиваю.

— Как — что делать? Что Сысоич скажет, то и делать.

После столь гениальной сентенции Сева взял мою зубную щетку, выдавил толстый-претол-стый слой почти закончившейся зубной пасты и без лишних церемоний приступил к утреннему туалету. Вдоволь поиздевавшись над моей щеткой и умывшись, Сева принялся вытираться моим любимым полотенцем. Сейчас для меня Сева был как нечистая сила.

Я хотел заметить, что Сева не имеет никакого морального права уничтожать мои вещи в ванной, но истошный визг друга и облако густого голубого дыма, образовавшееся прямо в ванне, известили меня о том, что появился джинн. Это и правда был Ирдик, только на этот раз он надел странную шапочку неопределенного цвета, а лицо его сияло дружелюбием и счастьем.

«Еще бы, — подумал я, разглядывая чешуйчатые лапы джинна, — вчера-то не пил совсем».

«Вот именно, — громом звездануло по ушам. — Я расчетливый, не то что некоторые!»

Взгляд на Ирдика убедил меня в том, что джинн и рта не открывал.

«Те-ле-па-ти-я, — снова громыхнуло в левом ухе. — И нечего удивляться. Мы, джинны, семейство колозупов, еще не то умеем. Мой двоюродный брат одним только взглядом своего шестого глаза расщепляет любое существо на молекулы. Потом, правда, обратно собрать не может — азами не владеет. Но зато в борьбе с каким-нибудь инопланетным злодеем помогает стопроцентно».

В это время фыркнул Сева. Лицо у него вытянулось от изумления, он шепотом поинтересовался:

— Вы, это, разговариваете, что ли? — Почти мгновенно он опустил глаза в пол, прислушиваясь, вероятно, к голосу Ирдика у себя голове, а затем громко хмыкнул:

— Ничего себе, п-прямо в глаз-з?

— Мне бы еще парочку засушенных приматов и гаечный ключ на тридцать шесть, я бы такой фокус показал, что о-го-го! Закачаешься!!

— Вешает лапшу на ухи? — Скрипнула дверь, и в ванной комнате возник остроносый граф Яркула. — Вы его не слушайте, он всем зубы заговаривает. — С появлением графа, аккуратно прикрывшего за спиной дверь, стало совсем тесно. Яркула, к нашему с Севой удивлению, точь-в-точь как и Ирдик, нисколько не изменился после вчерашнего. Только волосы чуть-чуть растрепались, но граф важно смочил их водой и разгладил ладонью по черепу. После чего повернулся к нам лицом, улыбнулся белоснежными клыками и махнул головой, как бы спрашивая: «Что, у вас нет проблем?»

Сева со скрипом пробрался вдоль стенки и поспешил выскользнуть в просторный коридор. Я хотел было последовать за ним, но Яркула решительно взял меня за плечи и усадил на край ванны…

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

Ирдик прижал палец ко рту и едва слышно шепнул:

— Говори тихо. Нас могут услышать.

— Кто?! Опять с утра какие-то заморочки?

Ирдик закатил глаза, и снова в моем левом ухе вслед за коротким шипением и треском, как в приемнике, раздался голос:

«Будем говорить телепатически».

Вслед за этим вдруг отозвался ясным голосом Яркула, но уже в другом ухе:

«Так надо!»

Хорошая все-таки стереосистема получается. О подобном телепатическом явлении я читал в какой-то газете совсем недавно. Правда, в том случае женщина слышала голоса мертвых людей, причем несколько десятков голосов сразу. Позже женщину упекли в клинику, для изучения… В голове мелькнула шальная мысль — а может, я тоже с катушек слетел, вместе с Севой? А? Но вместо этого я посмотрел на Яркулу и спросил мысленно:

«Что-то случилось?»

«Тут, понимаешь, такое дело…» — На лице графа отразилась некоторая задумчивость, словно он тщательнейшим образом подбирал слова. Я насторожился…

«Короче, Витек, займи червонец до конца месяца».

Наверное, я в тот момент выглядел таким ошарашенным, что ни джинн, ни вампир не сдержали снисходительных улыбок. Напрочь забыв о том, что сижу на краю ванны, я в задумчивости откинулся назад и съехал внутрь. Смягчила мое неожиданное падение невидимая сила, которая вырвалась искрящейся струей из глаз Ирдика, окутала меня, усадила на место, после чего потускнела и угасла.

«Ну так как?» — Граф присел передо мной на корточки, закрывая собой выход. Его острый нос смотрел мне прямо в подбородок. Слава богу, что не клыки.

«А почему шепотом?»

«Ясное дело почему. Чтобы Дидро не услышал. За одалживание денег у клиента — штраф в размере месячной зарплаты джинна».

— Это очень плохо, — добавил Ирдик весомо. — У меня ведь семья, дети, знакомые в лампо-баре.

— Где?

— В баре, который находится внутри лампы. Я кто, по-твоему, — джинн? А джинны живут в лампах. А бар у нас загляденье. Когда входишь внутрь, дверцы открываются автоматически и страшный голос под звуки фанфар говорит: «Я бар лампы!» Звучит? Я же тебе только вчера объяснял.