Шрифт:
В это время со сковородки сказал что-то Сысоич.
— Чего? — Я перевел взгляд на него.
— В холодильник меня! Сейчас же! — проорал Сысоич, и от этого истошного вопля я оглох секунд на двадцать. Что ни говори, но в отрубленной голове умещалось неимовернейшее количество энергии.
— Но ведь нельзя же в холодильник горячее! — пролепетал с другого бока плиты Сева.
— А головы рубить можно?!! Живо кладите на вторую полку, вместе со сковородкой, а потом прячьтесь!
Я не стал уточнять, для чего (а главное — от чего) именно прятаться, схватил сковородку тряпками и поскакал галопом через кухню, стараясь не задеть Ирдика, выкрикивавшего по адресу вампира множество грязных слов. Сева последовал за мной и услужливо отворил дверцу холодильника.
Поставив сковородку, я спросил:
— Прятаться обязательно?
— Обязательно! — Сысоича заволокли клубы пара, и он зычно чихнул. — У этого эксперимента есть побочные эффекты! Да, и отворите дверцу через полчаса! Не забудьте!
— Такое не забывается! — пообещал я и закрыл холодильник.
2
— А теперь — прятаться! — Не ожидая ничего плохого, я повернулся к Севе.
И вот тут мне следовало бы насторожиться. Я не имею в виду то странное шестое чувство, когда кажется, что за каждым углом тебя поджидает опасность (в некоторых инстанциях сей феномен называют простым словом — паранойя), просто что-то изменилось в кухне. Как-то неуловимо… В худшую сторону…
Во-первых, глубокоуважаемые агенты молчали, хотя по всем законам этого жанра им предстояло прыгать по кухне, опрокидывать посуду и посылать пальцами искрящиеся лучи, которые оставляли бы после себя черные и дурно пахнущие пятна.
Во-вторых, тихо пискнул Сева, а зная своего лопоухого друга с детства, я мог с уверенностью сказать, что пищал он или в минуты ужаса, или в секунды вселенского наслаждения. Наслаждаться в данный момент Севе было нечем, за исключением тарелки с недельным борщом. Значит, остается ужас…
Что-то блестящее метнулось из раковины и, со свистом рассекая воздух, понеслось в сторону графа, застывшего у плиты с открытым ртом. Надо отдать вампиру должное. Хоть он наверняка ни разу в жизни не видел летающих грязных вилок, реакция его не подвела. Миг — и Яркула превратился в птицу без всякого хлопка и световых эффектов. Не знаю, сколько времени уходит у графа на превращение в иных живых существ, но птицей он стал так быстро и незаметно, что я и глазом не успел моргнуть. Птица (похоже, это была ворона с крючковатым клювом и голубым отливом перьев) каркнула, расправила крылья и совершила в воздухе мертвую петлю, огибая вилку. Вилка же, явно не обладая зачатками интеллекта, никаких виражей совершать не стала, а легко накренилась вниз и помчалась на обомлевшего Ирдика…
Джинн вильнул в сторону, и вилка, совсем растерявшись, врезалась в батарею. По кухне разнесся металлический скрежет. Вилка, слабо подергиваясь в конвульсиях, упала на пол.
— Я, конечно, понимаю, что вы вечно спорите и все такое, но зачем же вилки портить? — Я гневно повернулся к джинну. — Сказано же было, чтоб все прятались, а вы?
Ирдик, если б имел веки, недоуменно моргнул бы, но лицо его и без того выражало все соответствующие эмоции.
— Я ничего и не портил! Это граф, наверное…
— Я что, твоя фиолетовая рожа, на самоубийцу похож? Вилки метать в самого себя!
— Тогда кто ж?
Я никогда не обладал даром мыслить молниеносно. Даже трехзначные числа складывал в уме с великим трудом, но сейчас лично мне понадобилась всего секунда, чтобы понять, что происходит.
И тогда я заорал во всю мощь своих прокуренных легких:
— Ложись все!!!
Я подхватил доску для нарезки хлеба и, прикрываясь ею, ринулся из кухни.
Из раковин уже гудящим роем поднялась стая немытой посуды, хранившая на своих фарфоровых боках следы минувших трапез. Позже всех в воздух взмыла та самая сковородка, еще даже как следует не остывшая.
Пока посуда молча (а точнее, издавая некоторые зловещие звуки, которые трудно описать словами [2] ) выбирала себе новую жертву, я сделал по кухне крюк и выскочил в коридор, таща за собой обвившего мои лодыжки Севу. И хотя он был в сознании, глаза его безумно вертелись в глазницах, а изо рта вырывалось что-то уж совсем неразборчивое, так что я не особо обращал на это внимание.
Из кухни донесся вопль, от которого над головой лопнула лампочка, осыпав Севину голову мелкими осколками. Сева поднял руку, пошевелил пальцами и засунул ладонь под свитер. В это же самое время в коридоре показался розовый кролик с розовыми же ушами, вампирскими зубами и мудрым взглядом видавшего жизнь графа Яркулы.
2
Попробуйте взять кусок пенопласта и с силой провести им по стеклу, при этом разжевывая мелкую стеклянную крошку и стуча крышкой от кастрюли по стене, — примерно такие звуки издавала посуда, несколько тише, правда, но не менее отвратительно.