Прижавшись лицом к перьям, обхватив ногами и руками тело филина, я задал себе вопрос, который в прежней жизни не имел особого значения, — а боюсь ли я высоты?

Тут мы и взлетели…

Меня сковало внутренним холодом, пронзившим конечности, голова закружилась, а потом я забыл обо всем на свете…

Помню, как на втором курсе в праздник на двадцать третье февраля нам решили сделать своего рода сюрприз и засадили по две группы в самолет. Такой средненьких размеров, похожий на кукурузник, где летчик, скорее всего, был немецким шпионом. Вкратце нам объяснили, что сейчас мы будем прыгать. Как ни странно, с парашютом. Слово «парашют» меня, конечно, немного успокоило, но, чтоб никто не грохнулся в обморок, поспешили добавить, что прыгать будем вместе с опытными парашютистами. Причем нас пристегнут к ним ремнями… Пока самолет набирал высоту и летел к месту высадки «десанта», нас поучили, как махать ногами, куда совать руки и что в воздухе вообще делать. («Желательно вообще ничего, — говорил инструктор, — мастера все сделают сами. Вы за них держитесь и не мешайте, ясно?») Помню как сейчас, что все дружно кивали головами и делали умные лица. Дурачки. Лучше бы поискали запасные подгузники. Когда дошло до дела… Сева упирался всеми частями своего тела в каждый выступ самолета, громко блеял на непонятном языке и выглядел белым, как овца в комбинезоне. В конце концов он так и не прыгнул, как, впрочем, и Мусор, который оказался слишком тяжелым. То-то он улыбался и весело посмеивался в свою козлиную бородку. А вот я оказался одним из немногих, кто позволил привинтить себя ремнями к мрачному грузину-парашютисту и прыгнул с ним в бездну…

Наверное, именно из-за того прыжка десятилетней давности я не слетел сейчас с плеч вампира, а еще крепче вцепился в перья и восхищенно уперся взглядом вниз.

Там все выглядело как на карте, лишь слегка припорошенной снегом: квадратные крыши домов, абсолютно белые, с чернеющими антеннами, люди, похожие на муравьев, узкие ленты дорог, редкие машины. На какую же высоту мы поднялись? Куда летим? Руки и ноги, погруженные в перья, слава богу, не мерзли, но вот все остальное, особенно не защищенное от ветра и снежинок лицо, хотело побыстрее очутиться в тепле.

«Еще один крюк — и летим к дому», — раздался в моих мозгах яркуловский бас. Я вздрогнул. Совсем вылетело из головы, что он может читать мои мысли. Наш экипаж сделал легкий крен в сторону, а затем филин резко наклонился вбок, вскинув вверх одно крыло. Не ожидая этого, я, хоть и был в полуобмороженном состоянии, постарался не соскользнуть, и в результате в моем кулаке оказался пучок выдранных с корнем перьев.

«Никогда! Ни за что! И ни при каких обстоятельствах! — четко и внятно произнес Яркула. — Я больше не посажу тебя на свою спину!»

«Извини», — неловко буркнул я. Как-то нехорошо получилось.

Снежный поток тем временем усилился. Крыши домов я смог разглядеть, уже лишь когда мы спустились на минимальную высоту. Вскоре показался мой дом… Вернее, место, где должен был стоять мой дом… На самом же деле… Боже мой, ну почему не покончить на сегодня с неприятными сюрпризами!

Это было невероятно, но мой дом исчез. Вместо него прямо между двумя знакомыми девятиэтажками стоял средневековый замок!!!

Это было великолепное огромное здание из камня. Остроконечные башенки, возвышавшиеся над стенами, исчезали макушками в облаках, из которых недавно вынырнули мы. Узкие оконца были раскиданы по стенам столь часто, что создавалось впечатление, будто это трещины, а сам замок настолько древен, что вот-вот превратится в пыль. Недалеко от того места, где мы приземлились, виднелась железная дверь, тоже приличных размеров, но почему-то желтого цвета. На двери красовалась натянутая красная тряпица с непонятными символами. Тряпица больше всего напоминала одну из Севиных рубашек — такая же мятая, в нескольких местах порванная и явно давно не стиранная. Я всегда поражался, как Сева умудряется при такой жене, как Марья, ходить в одном и том же.

— Что-то подобное я представлял, читая историческое фэнтези, Муркока там, Перумова, — пробормотал Сева. — Вопрос в том, что он делает на месте Витькиного дома?!

— Мне бы тоже хотелось знать. — Мыс Севой выразительно посмотрели на вампира и джинна.

Что ни говори, но работа в институтском театре не прошла даром. Впечатление портила Севина шапочка, плавно сползавшая на его глаза.

— Забыл, — мрачно произнес граф Яркула, — совсем забыл о Дидро… Надо ж было так вляпаться!

— А ты не мог мне напомнить, жилистый скелетообразный друг?

— Я не Эйнштейн тебе все помнить, — огрызнулся Ирдик без энтузиазма.

— Что происходит? — повторил я, наблюдая за замком.

Вот какой-то молодой человек смело прошагал сквозь стену и за ней исчез. Скорее всего, он ее вовсе не видел.

— Почему видим замок только мы?

— По порядку начну, — решился Яркула, собравшись с мыслями. — У меня из головы совсем вылетело, что наш философ потерял память. В голове его оказалась Бессознательная Старушка, которая отвечает за то, чтобы кто-нибудь другой не залез к Дидро в сознание, пока память не нашлась. Но я забыл, что в последние полвека бессознательная наша стала быстро терять зрение и слух. Ей для охраны постоянно требуются помощники, вот и осталась головушка нашего Дидро без защиты. Значит, кто-то точно влез в его сознание. Желающих много.

— Ну хорошо. Кое-что из сказанного тобой я понял. Второй вопрос — почему этот замок видим только мы?

— Да потому, что о существовании Дидро только мы и знаем. — Яркула постучал согнутым пальцем по лбу. — Соображать надо.

— Кажется, я понял, — простучал зубами закоченевший от полета Сева. — Все, кто знает Дидро, будут видеть этот замок. А кто нет — видят Витькину многоэтажку… А п-попасть мы туда с-сможем? А то холодновато на улице с-стоять.