— Конечно. И во имя истины я еще раз спрашиваю тебя: не хочешь ли ты, чтобы я помогал тебе в этом мрачном лесу?

Сигурд покачал головой.

— Эта битва моя и только моя. Как некогда мой отец, теперь и я должен бросить вызов нибелунгам, чтобы жизнь могла пойти своим чередом.

— Твой отец? — спросил Нацрей. — Я и не знал, что Гернот тоже сражался с нибелунгами.

Сигурд улыбнулся.

— Что ж, меня радует, что ты не знал того, чего никто не должен был знать. Может, сейчас мы с тобой видимся в последний раз, и я хочу доверить тебе мою главную тайну, потому что ты настоящий друг. Мой отец…

— …Зигфрид, победитель дракона Фафнира! — перебил его Нацрей, и по его лицу было видно, что он только сейчас об этом догадался. — Ну конечно! Теперь все становится на свои места!

— Ничем тебя не удивить! — рассмеялся Сигурд, вставая с кровати.

Они обнялись, словно братья, которым пришлось познакомиться вновь.

— Вот теперь я стою перед тобой, свободный от всех тайн, мой добрый Нацрей. Не хочешь ли и ты облегчить душу?

Они держали друг друга за плечи, и на мгновение Сигурду показалось, что черные глаза Нацрея потемнели еще больше.

— Нет, — сказал араб, помолчав. — Открыть твое предназначение — это вопрос чести, ведь это связано с твоим наследным правом. Но то, что я мог бы рассказать тебе, было бы лишь позором. И если где-то меня ждет судьба, то лучше ей потерять мой след.

Он произнес эти слова так серьезно, что не осталось места сомнениям или возражениям.

Затем Нацрей и Сигурд вышли из таверны. Араб прошел с ним по заснеженному Вормсу, проводив до огромного леса, который жители Бургундии старались обходить стороной. Солнечные лучи растворялись в предутренней мгле, и серебристый туман над землей колыхался подобно беспокойному морю. В какой-то момент справа от них появилась огромная тень.

— Этот замок когда-то принадлежал бургундским королям, — объяснил Нацрей. — Теперь это резиденция римского наместника. Здесь боги играли с твоим отцом и твоей матерью, твоими приемными родителями и всеми остальными. Хочешь взглянуть?

Немного подумав, Сигурд покачал головой.

— Это прошлое. А Бургундия не мое будущее. Пусть духи прошлого пребывают в покое.

Они не стали приближаться к скрытому в тумане замку и направились к лесу.

Послышался волчий вой.

— Ты должен его как-то назвать, — улыбнулся Нацрей. — Друзья заслуживают имени.

Остановившись, Сигурд оглянулся.

— Ты это заметил?

Нацрей вдохнул холодный воздух и внимательно осмотрел все, что скрывалось за пеленой тумана.

— Тут очень… тихо. Холодная рука сжимает мое сердце, и дело, похоже, не в зимней стуже.

Именно так все и было. Лес, деревья которого становились все выше и темнее, выглядел угрожающе. Мощные ветви переплелись, не желая пускать сюда птиц, а узловатые корни выпирали из застывшей земли, как будто собирались схватить путников за ноги и утащить их в подземное царство. Снег лежал погребальным саваном, и корни, выглядывающие из-под него, походили на мертвые руки, сжавшиеся в последнем обвинительном жесте. Это напомнило Сигурду о тех снах, которые он видел в бреду после своего спасения на берегу Британии.

А еще здесь было страшно. Это чувство практически было чуждо Сигурду. Даже дрык его не пугал. Но сейчас принц, не отдавая себе отчета, прикрыл рукой грудь и прикоснулся к отломанному рогу на кожаной тесемке. Смущение юноши, которое казалось беспричинным, было искренним и сильным. Его ноги в теплых меховых ботинках внезапно ослабели, а тело охватила дрожь. Принцу вдруг захотелось вернуться в Вормс, где его ожидал теплый суп в кипящем горшке.

— В этом месте нет бога, — тихо произнес Сигурд. — Не важно, в какого бога верить, но здесь его нет.

— Даже я готов в это поверить, — согласился Нацрей. — Неудивительно, что опытные и жадные воины возвращались, отказываясь от возможности найти золото.

Душа Сигурда тоже умоляла о милосердии и пыталась уговорить рассудок о необходимости уйти отсюда. Но рог на груди напомнил Сигурду о данном им обещании и о его стране, которую нужно было освободить. В конце концов, он сын легендарного героя Зигфрида и речь идет о чести крови!

Нацрей протянул ему руку.

— Что ж, иди без страха, друг. Мой меч тебе не поможет, но мои мысли будут о тебе. Я буду ждать тебя в Вормсе.

Сигурд пожал ему руку.

— Да будет так. Если я не вернусь к следующему новолунию…

— …то я все равно буду ждать тебя, — пообещал Нацрей. — Время для меня не имеет значения.

Все слова были сказаны. Сигурд повернулся к лесу, сущностью которого было зло, и ощутил на себе его гнилостное дыхание. Снова послышался волчий вой, но на этот раз далеко впереди. Волк, как и прежде, сопровождал его.

Если бы Сигурд и Нацрей еще на пару шагов приблизились к бургундскому замку, они заметили бы фигуру, стоявшую на крепостной стене. Пока римляне этим холодным утром находились в своих покоях или в кухне, этот одинокий человек наблюдал за путниками, опустив холодные руки на такие же холодные камни.