Шрифт:
— Говоря о Луге Ведьм, ты имеешь в виду Элсворси?.. На его руках кровь.
Несколько смущенно Люк рассмеялся:
— Они просто зарезали белого петуха! — И добавил:
— Я думаю, что для мистера Элсворси готовятся неприятности. Баттл преподнесет ему сюрприз.
— Что касается Томаса, то он просто очаровательный и очень симпатичный молодой доктор, — сказала Бриджит.
— Доктор высшего класса. И вообще — везунчик.
— Ты так говоришь, завидуя его женитьбе на Розе Хамблеби!
— Она слишком хороша для него.
— Я всегда чувствовала, что тебе нравится эта девушка гораздо больше, чем я.
— Дорогая, и ты веришь в этот вздор?
— Нет, конечно же, нет. — Она помолчала минуту. — Люк, после всего, что было, я тебе нравлюсь?
— Да, нравишься, и я все так же люблю тебя, Бриджит.
Она тихо произнесла:
— Ты мне тоже нравишься, Люк…
Они смущенно улыбнулись друг другу, как юноша и девушка, только что объяснившиеся в любви.
Бриджит сказала:
— Нравиться, на мой взгляд, гораздо важнее, чем любить. Любовь кончается. Мне мало, чтобы мы только любили и поженились и надоели друг другу, а потом захотели бы найти кого-нибудь взамен.
— О моя любовь, я тебя понимаю. Ты хочешь, чтобы все, что есть между нами сейчас, длилось очень, очень долго.
— Это правда, Люк!
— Я думаю, что смогу тебя полюбить еще больше. Раньше я просто боялся — ты была как наваждение.
— Я тоже боялась полюбить тебя.
— А сейчас ты боишься?
— Нет.
— Мы будем вместе очень долго, до самой смерти. То, что было, прошло! Теперь мы начинаем жить сначала…
ЗЛО ПОД СОЛНЦЕМ
1
В 1782 году решение капитана Роджера Энгмеринга построить себе дом на острове в заливе Лезеркомб было сочтено верхом чудачества. Человеку его уровня полагалось иметь красивую усадьбу, окруженную просторными лугами и, по возможности, с протекающей по ним милой речушкой.
Но в сердце капитана жила лишь одна любовь: море. В угоду ей он и выстроил себе дом — как и полагалось, прочный — на продуваемом ветрами мысе, где круглый год вились чайки, а во время прилива превращающемся в островок.
Капитан умер холостяком, и дом — а с ним и остров — перешел в руки одного из его дальних кузенов, которого это наследство оставило совершенно равнодушным. Так как ни наследник, ни его потомки в свою очередь не уделяли поместью большого внимания, оно пришло в упадок.
В 1922 году, когда в обществе окончательно утвердился культ отпусков на берегу моря и когда все сошлись во мнении, что летняя жара на берегах Девона и Корнуолла вполне переносима, Артур Энгмеринг пришел к выводу, что если ему не удастся продать свой слишком большой и неблагоустроенный дом, то уж за все поместье, приобретенное его предком-мореходом, он сможет получить хорошие деньги.
Сделка состоялась. Старый дом расширили, перестроили для полного комфорта, красиво отделали. На острове, к которому теперь вела бетонная дамба, появились «живописные уголки» и два теннисных корта. Над маленьким заливом, где отныне было много трамплинов и плотов, поднялись ступеньками террасы, предназначенные для любителей позагорать. Все эти новшества явились своего рода прелюдией к открытию на острове Контрабандистов в заливе Лезеркомб отеля «Веселый Роджер».
С июня до сентября и на короткий пасхальный сезон отель был забит постояльцами до мансард. В 1934 году его вновь расширили и модернизировали, пристроили бар, обширную столовую и несколько дополнительных ванных комнат. Цены на номера подскочили…
«Вы бывали в Лезеркомбском заливе? — спрашивали друг друга лондонцы. — Там есть нечто вроде острова, а на нем — потрясающий отель. Дивное место! Поезда туда не ходят, туристов нет, кормят отлично, да и вообще замечательный уголок! Поезжайте, не пожалеете.»
И часто этому совету следовали.
В число постояльцев «Веселого Роджера» входила очень важная — во всяком случае, в своих глазах — персона: Эркюль Пуаро.
Полулежа в удобном шезлонге на одной из террас, расположенных между отелем и морем, Эркюль Пуаро, — с чудесно торчащими кончиками усов, облаченный в ослепительно белый фланелевый костюм, в панаме с опущенными на лицо полями, — следил за происходящим на пляже. Ему были видны три плота, вышка для ныряния, байдарки и лодки; несколько человек купались, другие нежились на солнце, третьи с крайне озабоченным видом, втирали в кожу масло для загара.