Джексон уже сложил бумаги в сейф и собирался уходить домой, когда его вызвали к Малькольму.

Заместитель директора ЦРУ находился не на своем обычном месте, за массивным письменным столом, а в мягком кресле напротив телевизора — показывали пресс-конференцию президента. Увидев Джексона, Малькольм указал ему глазами на свободное кресло. Джексон отрицательно качнул головой и отошел к окну — насиделся за день, хотелось немного постоять.

Пресс-конференция заканчивалась. Дождавшись заключительных слов президента, Малькольм выключил телевизор.

— Слишком он долго распинался насчет сплоченности и единства с Западной Европой, — заметил Джексон.

— Да, союзники упорно желают проводить самостоятельную политику, — проговорил Малькольм. — Слова президента — хорошая мина при плохой игре.

— Госсекретарь на следующей неделе опять собирается в Западную Европу.

— Одними дипломатическими методами положения не исправишь.

В конце 40-х — начале 50-х годов американская агентура, используя все средства — от подкупа до шантажа, добилась вывода коммунистов из правительств Франции и Италии, толкнула эти страны на путь «холодной войны». И впоследствии ЦРУ иной раз добивалось успеха.

Однако в последние годы операции ЦРУ по «стабилизации» политического положения в Западной Европе заканчивались неудачами. Между тем Вашингтону в его глобальной антисоветской стратегии все чаще требовалась активная поддержка западноевропейских столиц.

— Я хочу поручить вам важную работу, — сказал Малькольм. — Нет ни одного директивного документа, руководства, в котором излагались бы принципы и методы наших действий по исправлению политического курса той или иной страны. Попробуйте составить короткую инструкцию, которую мы попросим Белый дом одобрить. Обязательно сформулируйте контрдоводы на возможную критику этого документа — вмешательство во внутренние дела суверенной страны незаконно и аморально. Аргументация должна быть проста. Шпионаж тоже незаконен, однако, почти все страны прибегают к нему. Кроме того, каждая страна имеет право применять силу для обороны. Наше противодействие коммунистическим проискам тоже оборона на передовых рубежах. Следовательно, наши акции и моральны и необходимы.

Малькольм поднялся.

— Необходимы тщательно разработанные, согласованные между собой тайные операции в Западной Европе. Пригодятся, я думаю, и ваши контакты с «коричневым фронтом». Так что, пожалуйста, завтра же займитесь этим. Работа срочная.

В Италии люди из «коричневого фронта» передали Циммеру новые документы для поездки в Федеративную республику — имя профессора Циммера значилось в списке разыскиваемых федеральной прокуратурой военных преступников.

Накануне вылета Циммер стал приводить в порядок свои бумаги. Он делал это перед каждой поездкой. Надолго уезжая из дома, он не хотел оставлять без присмотра слишком много важных документов, относящихся к «коричневому фронту».

Усевшись поудобнее в глубокое кресло с изогнутыми деревянными ручками, Циммер внимательно просматривал содержимое папок, обычно хранившихся в сейфе, вмонтированном в громоздкий письменный стол. Сверху лежали документы, относящиеся к проекту «Вальхалла».

Циммер хорошо помнил, как руководство «коричневого фронта» приняло решение создать собственную атомную бомбу. Многим тогда эта идея показалась безумной. Многим, но не Циммеру.

Именно Циммер предложил тогда обратиться к ЮАР. Он знал, что Претория давно мечтает о собственной бомбе и не откажется от сотрудничества с «коричневым фронтом». Собственный научно-технический потенциал ЮАР был недостаточен для разработки технологии обогащения природного урана. Правда, около сотни южноафриканских физиков обучались в Соединенных Штатах. Эти физики образовали затем костяк Национального ядерного центра в Пелиндабе.

Используя свои связи в западногерманском истэблишменте, «коричневый фронт» связал южноафриканских физиков с правительственным центром ядерных исследований в Карлсруэ.

Вся теоретическая работа была проведена в ФРГ, а испытана на построенном в ЮАР заводе в Валиндабе, куда недавно ездил Хайссе. Сложнейшая аппаратура, необходимая для ядерного проекта, производилась мюнхенской машиностроительной фирмой и по частям вывозилась в ЮАР в багажниках машин южноафриканских дипломатов, не подлежащих таможенному досмотру.

В распоряжении ЮАР одно из крупнейших в мире месторождений урана в Россинге. Циммер хорошо помнил это безлюдное место в пустыне Намиб, приблизительно в 65 километрах к северо-востоку от прибрежного города Свакопмунда.

У Циммера остались лучшие впечатления от путешествия в Юго-Западную Африку, которую он упорно отказывался именовать Намибией. В Свакопмунде он с удовольствием ел булочки и ржаные пышки, испеченные поварами-немцами, ливерную колбасу и айсбайн, приготовленные немецкими колбасниками и поварами. Он встретил нескольких «боевых товарищей» по НСДАП, бежавших сюда в 1945 году. Это было место, где говорить о своем нацистском прошлом можно было открыто и с гордостью.

А по другую сторону океана — в джунглях Латинской Америки был организован институт. Здесь преданные «коричневому фронту» инженеры и ученые создавали атомную бомбу. После разгрома гитлеровской Германии немало видных нацистов бежали в Латинскую Америку, среди них известные ученые, работавшие на концерн «ИГ Фарбен», который занимался производством тяжелой воды.

Впоследствии Франц-Йозеф Штраус, занявший пост федерального министра по атомным вопросам, пригласил нескольких нацистских физиков приехать в Западную Германию. В Карлсруэ они построили ядерный реактор по планам, разработанным еще при Гитлере. И вновь вернулись в Латинскую Америку.