– По-моему, бодрствовала. На лице ее сохранилось удивленное выражение. И смею сказать… правда, это только субъективное, частное мнение, – она не ожидала того, что случится. Нет никаких признаков борьбы… ни следа ужаса или страха. Я мог бы представить себе лишь два варианта – либо она только что проснулась и смутно осознавала происходящее, либо она знала своего убийцу и совершенно не предполагала, что он может причинить ей вред.

– Настольная лампа была включена, а верхний свет погашен, – задумчиво сказал Лич.

– Да, это возможно в обоих случаях. Она могла включить лампу, внезапно проснувшись, когда некто вошел в ее комнату. Или же она просто не выключала ее.

Сержант Джонс поднялся с колен.

– Прекрасный набор отпечатков, – сказал он, удовлетворенно улыбаясь. – Просто идеальная четкость.

– Это должно упростить нашу работу, – с глубоким вздохом произнес Лич.

– Услужливый малый, – заметил доктор Лазенби. – Оставил орудие убийства, отпечатки пальцев… Удивительно, почему он не оставил еще и свою визитную карточку!

– Возможно, – предположил суперинтендант Баттл, – он просто потерял голову. Такое бывает.

Доктор кивнул:

– Весьма правдоподобно. Ну что ж, я должен идти, меня ждет здесь еще один пациент.

– Какой пациент? – вдруг оживившись, поинтересовался Баттл.

– За мной послал здешний дворецкий еще до того, как обнаружили это преступление. Сегодня утром они не смогли разбудить служанку леди Трессильян, сейчас она находится в коматозном состоянии.

– Что с ней случилось?

– Сильно одурманена одним из барбитуратов. Состояние ее весьма тяжелое, но, думаю, она выкарабкается.

– Служанка?.. – сказал Баттл. Взгляд его немного выпуклых глаз медленно поднялся по длинному шнуру колокольчика, большая кисть которого покоилась на подушке рядом с головой убитой.

Лазенби понимающе кивнул, проследив за его взглядом:

– Точно так. Это первое, что должна была сделать леди Трессильян в случае тревоги, – потянуть за кисть и призвать свою служанку. Однако она могла бы дергать ее до посинения. Этой ночью Баррет не могла бы услышать ее.

– Об этом определенно позаботились, не так ли? – сказал Баттл. – Каково ваше мнение, доктор? Она обычно принимала снотворное?

– Убежден, что нет. В ее комнате нет даже пакета с подобными снадобьями. И я понял, каким именно способом ее усыпили. Снотворное было подсыпано в настой сенны. Она заваривает сенну и пьет эту настойку ежевечерне.

Суперинтендант Баттл потер рукой подбородок.

– Гм… – произнес он. – Кому-то были хорошо известны порядки, заведенные в этом доме. Вы знаете, доктор, пожалуй, это крайне необычное убийство.

– Ну, – сказал Лазенби, – вам решать.

– Какой приятный человек этот доктор, – сказал Лич, когда доктор покинул спальню.

В комнате леди Трессильян остались только Лич и Баттл. Фотографии были сделаны, все измерения записаны. Теперь оба полицейских досконально знали комнату, где было совершено преступление.

Баттл рассеянно кивнул, отвечая на замечание своего племянника. Казалось, он был чем-то сильно озадачен.

– Как ты думаешь, мог кто-то взять эту клюшку, скажем, в перчатках, после того как были сделаны отпечатки пальцев?

Лич отрицательно мотнул головой:

– Нет, пожалуй. Да вы и сами так не думаете. Никто другой не мог воспользоваться этой клюшкой… Я имею в виду, что если бы такое случилось, то отпечатки пальцев оказались бы смазанными. А они не смазаны. Они идеально четкие. Вы сами знаете.

Баттл согласился:

– Да, сейчас нам предстоит очень любезно и вежливо попросить всех домочадцев позволить нам снять отпечатки их пальцев. Конечно, никакого принуждения, исключительно по желанию. Скорее всего, никто не откажется, и тогда нас могут ждать только два варианта. Либо ни один из отпечатков не совпадет с исходными, либо…

– Либо мы узнаем искомого мужчину?

– Я полагаю, так. Или, возможно, искомую женщину.

Лич отрицательно покачал головой:

– Нет, женщина тут ни при чем. Отпечатки на клюшке были оставлены мужской рукой. Слишком велики для женщины. И кроме того, это не женское преступление.

– Ты прав, – согласился Баттл. – Чисто мужское преступление – жестокость, сила, некоторая спортивность и глуповатость. Подходит ли кто-то в этом доме под такое описание?

– Пока я никого не видел. Все они должны были собраться в столовой.