Братья закончили ужин в полном молчании. Первые ночные тени уже ложились на землю, солнце скрылось из виду, красные отблески заката смешивались с зеленью листвы. Братья собрали свои немногочисленные пожитки и медленно двинулись в путь. Луна, как далекий маяк, изредка мелькала в просветах между ветвей. Флика смущала неестественная тишина Дальна, необычная для такого огромного леса. Братья иногда останавливались, прислушиваясь, но так ничего и не услышав, шли дальше. Они беспокойно вглядывались в темноту впереди: когда же деревья наконец расступятся и покажется плоскогорье. Тишина угнетала Флика, и он принялся насвистывать себе под нос, но быстро умолк, заметив предупреждающий жест Шиа.

Утром братья вышли к краю Дальна на заросшие кустарником луга, что простирались до плоскогорья Лия. Еще оставалось несколько часов до восхода солнца, поэтому Шиа с Фликом решили не останавливаться. Выбравшись из Дальна, братья почувствовали несказанное облегчение — давящая стена чудовищных деревьев и неприятная тишина остались позади — и снова начали переговариваться на ходу. За час до рассвета они остановились поесть и передохнуть. Далеко на востоке, смутно освещаемое первыми проблесками встающего солнца, уже показалось плоскогорье Лия — еще день пути. Шиа прикинул, что если они выйдут на закате, то до следующего восхода без труда доберутся до Лии. А дальше все будет зависеть от Мениона. С этой мыслью Шиа и заснул.

Вскоре оба проснулись, отчетливо ощущая, что где-то рядом находится какое-то живое существо. Они молча вскочили на ноги и вытащили кинжалы. Долинцы надеялись, что им удалось улизнуть, ведь было бы слишком несправедливо, если бы их схватили теперь, после того как им пришлось столько преодолеть, когда лишь несколько часов перехода отделяло их от безопасной Лии.

И вдруг вместе с порывом ветра из зарослей слева от них в воздух беззвучно поднялся Слуга Черепа. На несколько долгих мгновений смутный силуэт, казалось, завис над долиной, как бы не в силах двинуться с места, — черный на фоне слабого света приближающегося утра. Братья распластались на земле и ждали, что будет дальше. Интересно, как Слуге Черепа удалось идти за ними так далеко, если, конечно, он шел за ними. Может, это уже другой. Оставалось только гадать, но факт оставался фактом: за ними охотились, и сейчас они — на волосок от смерти. Еще мгновение тварь неподвижно висела в небе, затем, раскинув широкие крылья, медленно заскользила к тому месту, где прятались братья. Флик задохнулся от ужаса и отполз подальше в кусты, лицо его стало мертвенно-бледным, кулаки судорожно сжались. Но за несколько сот футов от них крылатая тварь опустилась в редкую рощицу и пропала из виду. Братья отчаянно вглядывались в утренний туман, но преследователь как будто исчез.

— Сейчас, — Шиа решительно зашептал прямо в ухо брату, — пока он нас не видит. К тем кустам впереди!

Ему не надо было повторять дважды. После того как черное чудовище обыщет рощу, оно направится прямиком к их теперешнему укрытию. Флик, трепеща от страха, сорвался с места, продвигаясь полубегом-полуползком по мокрой траве, то и дело оглядываясь назад в страхе, что Слуга Черепа может в любое мгновение подняться из рощи и заметить его. Сзади бежал Шиа. Низко пригнувшись к земле, он зигзагами мчался по открытому лугу. Братья благополучно добрались до кустов, и только тогда Шиа вспомнил, что они забыли свои мешки. Крылатая тварь ни за что не пропустит их и тут же поймет, куда направились беглецы, — охота закончится. Сердце Шиа сжалось. Как они могли так сглупить? Он в отчаянии ухватился за плечо Флика, но тот уже и сам все понял и тяжело опустился на землю. Шиа знал, что надо обязательно вернуться — мешки выдадут их. Даже если его увидят, другого выбора просто не было. Но когда он в замешательстве встал на ноги, черная тень охотника снова зависла в постепенно светлеющем небе. Долинец упустил возможность.

И снова их спас рассвет. Солнечный свет ударился о тело ночной твари. Ее время вышло; с пронзительным криком она резко взмыла в небо, описывая над землей все расширяющиеся круги. Крик чудовища был подобен возгласу самой смерти, исполненный такой леденящей ненависти, что на мгновение стихли все нежные звуки утра; потом чудовище повернуло на север и быстро скрылось из виду. Не веря своему счастью, долинцы еще долго смотрели в далекое пустое небо.

Ближе к вечеру долинцы добрались до Лии. Сейчас они с искренней радостью смотрели на надменную стену, окружавшую город, хотя разогретый за день тускло-серый камень стен и казался неприветливым. Замкнутое пространство городов всегда удручающе действовало на долинцев, привыкших к вольным лесам и широким просторам, но теперь Лия была для них долгожданным приютом, куда они так стремились. Шиа с Фликом, не колеблясь, вошли через западные ворота и направились по узким улочкам к дворцу, где жил Менион, — величественному старому замку, окруженному высокими деревьями, аккуратно подстриженными газонами и благоухающими садами. Улицы были полны народу, особенно много людей собралось здесь, у городской стены, где расположились лавки и маленькие базарчики. Жителям Тенистого Дола Лия казалась огромным городом, почти столицей, хотя на самом деле это был маленький городок. Лия существовала как бы отдельно от всего остального мира, и путешественники редко проходили через ее ворота. Это был независимый, самостоятельный город-королевство, и жители его прежде всего заботились о собственных нуждах. Род королей, что властвовали в этом государстве, был самым древним во всей Южной Земле. Здесь правили по своим законам, да жители Лии и не нуждались в других. Горцы были довольны своей жизнью и своим королем.

Пока братья пробирались сквозь толпу, Шиа размышлял о своей странной дружбе с Менионом Лией. На первый взгляд у них было так мало общего. Долинец и горец, их жизни настолько отличались одна от другой, что нельзя было даже сравнивать. Шиа — приемный сын владельца гостиницы, рассудительный, практичный юноша, воспитанный в труде и привычный к тяжелой работе. Менион — единственный сын королевской фамилии Лии и наследник трона. Строгий Шиа считал, что у Мениона есть единственное достоинство, вызывающее невольное уважение, — его врожденное охотничье чутье. Взгляды Шиа и Мениона на политику тоже были диаметрально противоположны. Шиа был настоящим консерватором, ярым защитником старых обычаев, тогда как Менион считал, что старый порядок изжил себя и не дал народам ничего хорошего.

Но при всех этих различиях они искренне уважали друг друга и тесно сдружились. Правда, по мнению Мениона, его друг был иногда слишком уж консервативным, но он восхищался его уверенностью и решимостью. Шиа — хотя Флик был уверен в обратном — ясно видел все недостатки Мениона, но видел и то, что другие почему-то никак не замечали: инстинктивное, безошибочное умение отличить хорошее от дурного.

Менион Лия всегда старался жить, не заботясь о будущем. Он много путешествовал, охотился в ближайших лесах, но в основном искал на свою голову приключений, так и норовя влезть в крупные неприятности. Он долго практиковался в искусстве следопыта и стрельбе из лука, что, однако, пока не дало никаких полезных результатов. Наоборот, все это лишь раздражало его отца, который уже давно безуспешно пытался заинтересовать сына и единственного наследника наукой управления королевством. Когда-нибудь Менион станет королем, но Шиа сомневался, что его легкомысленный друг вообще задумывался над этим. Мать Мениона умерла несколько лет назад, вскоре после того, как Шиа впервые побывал в Лии, а отец… Смерть короля не всегда приходит со старостью, и уже не раз прежние правители Лии умирали неожиданно.