Итак, образовательная система должна базироваться на том, чтобы научить человека найти необходимую ему информацию и правильно ее обработать, а не на том, чтобы внедрить в его сознание несколько идей, в которых ему никогда не будет позволено усомниться. Это особенно касается образования в стране, пытающейся освободиться от идеологических пут.

Сегодня школа — это учитель, дающий ученику задание, а это способствует уничтожению инициативы ученика. Ученик не задает вопроса: «А что мне интересно узнать?», вместо этого стоит вопрос: «Что на сегодня задано?» Вред от подачи информации в неправильной форме намного перекрывает ценность ее усвоения: факты устаревают и засоряют память, а способность добыть нужную информацию качественно и вовремя не развивается.

Советская школа была моделью сталинского общества. Наверху стоял непогрешимый и всезнающий учитель, обладающий правом голоса: то, что дозволялось сказать ученику в классе, преследовало единственную цель — получить учительскую оценку. Теперь учитель и ученики должны вести хоть и структурированный, но все-таки диалог. Информации так много, что никто не может быть признан всеведущим. Каждый имеет право голоса и равные возможности получить информацию. Нити диалога не должны вести лишь к учителю: учитель должен стать диспетчером свободного обмена информацией. Особенно это касается лекционной части урока: новую информацию должны приносить в класс не столько учитель, сколько ученики.

Следует организовать школу так, чтобы по крайней мере 30 % учебного времени ученик тратил на те задания, которые он сам поставил. Надо отметить, что американская школа построена на системе, при которой ученику дана очень большая степень свободы и контроля над собственным образовательным процессом. При таком подходе иногда страдают знания, но зато из ворот школы не выходят безынициативные, забитые, не интересующиеся ничем и абсолютно не нашедшие себя люди, никогда не получавшие удовольствия от процесса обучения, не знающие, что обучение и работа могут быть веселой и увлекательной игрой.

Безусловно, должна существовать общая для всех базовая образовательная программа. Но при этом не нужно, чтобы к концу школы каждый ученик прочел «Муму» или умел решать квадратные уравнения. Мы стремимся к созданию такого общества, в котором каждый воспринимал бы себя как личность и имел возможность выбрать свой путь. Нужен не тот, кто что-то знает, а тот, кто сумеет изучить, что ему интересно. А для этого школа должна быть факультативной и иметь намного больше направлений, чем сейчас.

При школе должны существовать десятки кружков, которые вели бы родители учащихся или проживающие в районе пенсионеры. У нас столько автомобилистов — почему бы им не научить детей водить машину? Интересно, какой процент ребят сбегал бы с такого урока, или не выучил бы правила дорожного движения в обмен за возможность самому сесть за руль?

Коснемся теперь высшей школы. В Америке студенты выбирают себе специальность осознанно (а это может сделать только человек, уже попробовавший себя в нескольких разных областях). Студент понимает, что избранная профессия определит его жизнь и хочет стать профессионалом в своей области. Студент знает: непрофессионализма ему не простят. Благодаря университетской демократии студент имеет возможность влиять на методы преподавания, делая их наиболее адекватными задаче приобретения этой специальности. Студенты заботятся о престиже своей будущей профессии, о чистоте своих рядов: например, существует Кодекс чести студента, запрещающий списывать.

В России многие не желают изучать даже избранную ими профессию: они лишь хотят иметь право занять какое-то место. Виртуальность (диплом, работа) опять заслоняет собой реальность (интерес, знания). В России студент вынужден слушать скучные и ненужные курсы и, так как ему совершенно неинтересно, прибегает к помощи шпаргалки.

А вот и результат. В Америке профессия врача очень престижная и высокооплачиваемая. Почему? Врач работает «до первой ошибки», и существует высочайший профессиональный стандарт. В России же врачи ни за что не отвечают и не заботятся о чистоте своих рядов. Население перестало доверять врачам и не готово им платить. Результат — обнищание врачей и потеря престижности этой профессии. Но есть результат и поважнее: высокая смертность населения, болезни, потерянное рабочее время, понижение жизненного уровня страны.

Американские студенты не талантливее российских и не учатся более упорно, но все их обучение происходит по иной схеме. Они одновременно учатся быть и гражданами и профессионалами. Российский студент выражает свою гражданскую позицию когда он, дрожа и краснея, достает шпаргалку. В этот миг он полностью определяется и профессионально.

Есть школы, где дразнят двоечника; это плохие школы. Есть школы, где дразнят отличника; это очень плохие школы. А бывают школы, где и отличники не задаются, и двоечники получают помощь, не чувствуя себя при этом униженными. Интересно, есть ли такие школы в России? А ведь главное в образовании современного человека — его психологическое воспитание, умение услышать, понять и принять другого, оставаясь при этом самим собой.

Кто такой богатый человек? Это тот, кто использовал свой талант и труд более успешно, чем другие, вложил капитал в производство и не потерял его, а приумножил. Очевидно, главнейшей задачей экономики является поощрение богатых как класса. И наоборот, охота за деньгами богатых разрушительна для экономики.

На самом деле в нищете страны виноват не богатый, а бедный человек, который не хочет или не может (часто — не по своей вине) произвести товар и получить доход.