Шрифт:
— Увидимся сегодня вечером. В крайнем случае завтра утром. Чтобы взять «стволы», может понадобиться чуть больше времени.
Туки аккуратно закрыл за собой дверь.
А я сел за стол и плеснул в стакан виски. Один человек у меня уже был, и я не мог желать никого лучше, чем Туки Смит.
Я переоделся, побрился и вышел из отеля, намереваясь пообедать и побродить по Парижу.
Я бродил не меньше часа, когда заметил за спиной маленького человечка. Тогда я торопливо двинулся вперед, пересек бульвар и затерялся в вечерней толпе, плывущей ко входу в метро. Это было проще простого.
ГЛАВА 4
Как я выяснил, Жан-Луи еще не вернулся из Алжира. Мне оставалось только дождаться Туки с машиной и теми головорезами, с которыми он сговорится, и немедленно отправляться на юг. Когда я возвращался в отель, начался дождь. Этот дождь напомнил мне о «Львиной голове» и маленьком Рок Ферри. Я уселся прямо на кровать, прихватив бутылку виски и вечерние газеты. Потягивая спиртное, я выискивал в колонках новостей сплетни о благотворительном базаре на вилле Рюдена. Дочитать до конца длинную статью в «Л'Эглон» мне помешал стук в дверь.
— Войдите! — беспечно отозвался я.
Дверь открылась, и я услышал незнакомый голос:
— Мсье Рис?
На госте был насквозь промокший плащ. Он снял шляпу, и с ее полей закапала вода.
— Это вы мсье Дункан Рис? — переспросил он.
Это был тот маленький человечек, следивший за мной вечером на Елисейских Полях.
— А вы кто?
— Инспектор Роже Делиль, парижский отдел Сюртэ, — представился он и посмотрел на лужицу, которая натекла с его шляпы и плаща. — Я могу войти?
— Что вам надо?
— Задать вам несколько вопросов, мсье.
— Позвольте взглянуть на ваше удостоверение?
Он кивнул и подошел к кровати. Было слышно, как хлюпает вода в его туфлях. Он долго копался во внутренностях плаща, наконец извлек сложенное удостоверение с окошечком из целлофана и протянул мне. Документ мог оказаться подделкой, но я почувствовал, что он настоящий. Я вернул удостоверение. Инспектор зевнул мне в лицо и покачал головой.
— Надолго ли вы приехали в Париж, мсье?
— Еще не решил. А в чем, собственно, дело?
Я поднялся с кровати и, взяв с ночного столика сигарету, уселся в кресло, перекинул ногу через подлокотник и взглянул на своего гостя. Он оставался на месте, только повернулся, наблюдая за мной. Потом подошел к двери туалета и тихо постучал по ней костяшками пальцев.
— Там кто-нибудь есть?
— Откройте и посмотрите.
— Женщина?
— Откройте и посмотрите.
Он пожал плечами и с трудом сдержал очередной зевок.
— С какой целью вы приехали в Париж, мсье?
— Ради собственного удовольствия.
Он взглянул на дверь туалета.
— Я вижу, что вы не очень-то развлекаетесь. Будьте любезны, ваши документы.
Я вытащил бумажник из кармана пиджака и протянул ему паспорт. Он изучал его не меньше пяти минут, рассматривая на свет водяные знаки, тер бумагу между пальцами, испытующе переводил взгляд с фотографии на меня и обратно, словно сомневаясь в нашем сходстве. Наконец, не говоря ни слова, протянул мне паспорт, взял со столика сигарету из моей же пачки и закурил. Сквозь табачный дым он продолжал рассматривать меня. Не скажу, что мне это понравилось.
Глазки у него были маленькие, а нос преувеличенно крупный — это придавало сыщику довольно зловещий вид. Он тяжело опустился в другое кресло и несколько раз топнул ногами. Туфли издали хлюпающий звук. Он в, упор уставился на меня и усмехнулся.
— Где ваш пистолет?
— Пистолет? — удивился я. Мне стало весело. — У меня нет оружия, мсье инспектор.
Он снова пожал плечами и глубоко затянулся сигаретой.
— Так столько же вы собираетесь пробыть в Париже?
— Недели две. Может, три. Я еще не решил.
— А затем вернетесь в Англию?
— Возможно.
Он помолчал и закивал головой. Мне показалось, что он вот-вот захрапит с полузакрытыми глазами. Все-таки он открыл глаза, с ворчанием поднялся и захлюпал к двери.
— Вам придется каждый третий день отмечаться в Сюртэ, мсье.
— На каком основании?
— Пока вы живете в Париже, мы хотим знать, где вы находитесь и чем занимаетесь.
Это было высказано прямо и грубо.
— Я не понимаю зачем?
— Вы несколько неразборчивы в знакомствах, мсье.