— Я тогда был практикантом, как Кевин сейчас. И мы тогда, — Пабло захохотал, потом закашлялся и вообще замолчал. — Лучше тебе этого не знать.

Мои брови поползли вверх, а на губах заиграла хитрая улыбка.

— И что же вы там такое вытворили, что и рассказать стыдно?

— Ничего особенного. — Откашлялся священник.

— Вы только больше меня заинтриговали. — От любопытства, скрутившего меня, я даже вскочила с кресла.

— Они тогда, самодовольные юнцы, пытались взять нашу точку.

Сиплый голос, смеясь, ворвался в наш диалог. Пабло недовольно хмыкнул. Я уставилась на смеющегося демона, как на спецназовца в балетной пачке.

— Мог бы и не рассказывать. — Аргентинец сделал вид, что обиделся.

Я же похолодела. Он проснулся оттого, что мы почувствовали себя спокойно. Он проснулся оттого, что "хлебнул" нашей радости. Я еще даже не успела сформулировать мысли до конца, тяжелый взгляд демона вонзился в меня.

— Ты только так обо мне думать будешь?

Под его строгим взглядом я напряглась, как дерево под порывами ветра. Мне хотелось спрятаться. Мало того, что так бесцеремонно влез в мою жизнь, так еще и имеет наглость читать мои мысли.

— Мне кажется, вам пришло время поговорить. — Пабло поднялся, намереваясь выйти.

— Нет. — Вскрикнула я, тут же вспыхнув от стыда.

Но Пабло все же вышел, не обратив на меня больше внимания. Только по губам его я успела прочитать: "Смотри с закрытыми глазами". Я продолжала стоять, замерев на месте. Демон попытался приподняться, скорчившись от боли. Прикусив губу, я боролась с собой. Сестра милосердия против трусихи. Сестра победила.

Не ожидая, пока передумаю, я подошла к демону и поправила ему подушку, чтобы было удобнее откинуться на спинку кровати.

— Тебе сильно досталось. — Я отошла на три шага назад, когда Даниил сел так, чтобы было не больно.

Он слабо улыбнулся.

— Бывало и страшнее.

Я хмыкнула.

— Типичный ответ для человека.

— А я когда-то был человеком. — Демон смотрел пристально в мои глаза.

Я, не выдержав, отвернулась, как будто меня заинтересовал вид на закат. Так хотелось встать и уйти. Молчание становилось не только на вес золота. Молчание стало тяжелым, как тысячетонный слиток. И чем дольше он смотрела на меня, тем тяжелее я ощущала пространство комнаты.

— Я, наверное, пойду. — Не выдержав, прошептала я, даже не смотря демону в глаза.

Развернувшись к двери, я не собиралась задерживаться.

— Тебе так трудно остаться со мной? — Его голос застал меня у порога. — Всего пять минут так противны для тебя?

— Не осуждай меня за то, что я чувствую. — Голос мой прозвучал глухо. То ли от страха, то ли от жалости.

Где-то далеко, Чехия, 16-е, Май, 23:45

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. — Пожал плечами Пабло.

— Не обманывай. Я тебе не Аня. — Милош запахнулся плотнее курткой. — Кости мерзнут.

— Мы не молодеем. — Устало выдохнул аргентинец.

В свете почти полной луны его морщины проступили четче. Притворятся в том, что он абсолютно здоров и бодр, необходимости не было. Милош прекрасно знает, чем заканчивается "подкормка" демона. Уж никак не открытием второго дыхания.

— Я надеюсь, ты больше не будешь повторять свой эксперимент.

— Надеюсь, ему хватит до полнолуния. — Пабло достал сигарету. — А там посмотрим.

— Вот только курения тебе сейчас и не хватало. — Буркнул Милош.

— Да. Именно его и не хватало. — Аргентинец затянулся и закашлялся.

— Что ты собираешься делать с Даниилом после полнолуния? У нас с тобой руки в этом деле повязаны.

— Вот по той самой причине, что это не в нашей компетенции, мы и должны доложить начальству. — Пожал плечами Пабло.

— Сейчас?

— Нет. Надо подождать.

— Я тоже так считаю. — Милош, не отрываясь, смотрел на луну, скорбное выражение которой навевало еще большую тоску. — Нельзя пока светиться.

Долина, в которой находился маленький домишко, была полностью залита серебряным светом. Ветер утих, и ветки ближайших деревьев замерли, как лапы окаменевших чудовищ.

— Ты только не паникуй и не раздражайся, но ты уверен, что твой "подопечный" не кинется на Аню? Знаешь, мало ли как оно бывает. Пока он слаб, а потом выпить ее ему ничего не будет стоить.

— Он сам этого не допустит. — Ответил Пабло.

Он не знал, откуда в нем появилась уверенность в Данииле. Но демон сам боится потерять Аню больше, чем умереть с голоду. И, в конце-концов, как приятно верить в светлое в мире, где так много темного.