– Меня зовут Торин, – сурово произнес Дубовый Щит. – Все свои домыслы можешь оставить при себе. Мы просто укрылись от бури в пещере и вовсе не собирались подглядывать за гоблинами. Нам это ни к чему, у нас другие дела.

– Рассказывай! – Верховный Гоблин презрительно хмыкнул. – Как вы вообще оказались в горах и куда идете? Ну-ка отвечай! Всю правду, не увиливай! Хотя это тебе вряд ли поможет, Торин Дубовый Щит, я и так уже слишком много знаю о твоем жалком племени. Но утоли мое любопытство. А коли обманешь – пеняй на себя!

– Мы идем навестить наших родичей, наших племянников, братьев и сестер и всех остальных. Они живут на восточных склонах сих гостеприимных гор, – сказал Торин, чуть помедлив (ведь ясно было, что правду нельзя говорить ни в коем случае).

– Врет он, о всеужаснейший! – вмешался надсмотрщик. – Мы вежливо пригласили их спуститься с нами, и тут в пещере сверкнула молния и наши товарищи попадали замертво. А еще он не объяснил, откуда у него вот это. – И гоблин показал своему главарю меч из логова троллей.

Верховный Гоблин взвыл от ярости, а все прочие заскрежетали зубами, застучали в щиты и затопали ногами. Они сразу узнали клинок, сразивший сотни гоблинов в те времена, когда кудесники-эльфы из Гондолина осаждали вражеские крепости. Эльфы именовали меч Оркристом, то есть Гоблиносеком, а гоблины называли его просто Кусачом. Они ненавидели лютой ненавистью и сам меч, и всех, кто им владел.

– Убийцы и дружки эльфов! – завопил Верховный Гоблин. – Бей их! Кусай! Рви! Бросьте их в темницы к змеям, и да не увидят они вовек света! – Он так разъярился, что спрыгнул со своего трона и ринулся на Торина, широко разинув пасть.

Вдруг в пещере погасли все факелы. Громадный костер потух, на его месте возник столб голубого светящегося дыма, поднимавшегося к потолку и рассыпавшего вокруг белые искры.

Вопли, визг, лепет, вой, рык, всхлипы и проклятия, которыми огласилась пещера, не поддаются никакому описанию. Даже если поджаривать живьем на медленном огне сотню-другую диких кошек или волков – и то получится не так громко. Искры прожигали гоблинов насквозь, густой дым не позволял им что-либо разглядеть. Скоро все попадали друг на дружку и, точно обезумев, принялись кататься по полу, пинаться и кусаться.

И тут лезвие Оркриста в лапах стражника налилось светом. На глазах Бильбо из мрака возник еще один меч, и мерцающее лезвие пронзило Верховного Гоблина, застывшего в изумлении возле трона. Главарь рухнул как подкошенный, а его охранники, спасаясь от клинка, с воплями скрылись во мраке.

Меч потускнел.

– Идите за мной, – велел суровый голос. И Бильбо, прежде чем понял, что, собственно, происходит, уже мчался как угорелый за гномами по подземному коридору, а крики гоблинов постепенно затихали в отдалении. – Скорее, скорее! – подгонял голос. – Вот-вот зажгут факелы!

– Я сейчас! – Дори, бежавший впереди Бильбо, остановился, подождал хоббита, заставил его забраться к себе на закорки и кинулся следом за остальными. Кандалы позвякивали, гномы часто спотыкались и падали – ведь руки у них были скованы и хвататься за стены, чтобы сохранить равновесие, было нечем.

Остановились не скоро – лишь когда очутились в самом сердце горы. Гэндальф засветил свой посох. Разумеется, это был Гэндальф, как всегда, подоспевший на выручку вовремя. Впрочем, выяснять, откуда он взялся, было некогда. Меч в руке мага мерцал холодным голубоватым светом – гоблины были где-то поблизости. Тем же самым клинком, которым сразил Верховного Гоблина, владыку подземелья, Гэндальф рассек оковы на руках гномов. Этот меч, как вы помните, звался Гламдринг, то есть Вражемолот.

Гоблины называли его Било и ненавидели даже сильнее Кусача, если такое возможно. Гэндальф с поклоном протянул Торину Оркрист: воспользовавшись суматохой, маг вырвал клинок у одного из охваченных паникой гоблинов. Вообще Гэндальф позаботился о многом, и не его вина, что гномам и хоббиту пришлось пережить несколько неприятных минут.

– Все тут? – спросил маг. – Поглядим. Торин – раз. Так, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… Где Фили и Кили? А, вот они. Двенадцать, тринадцать, и господин Торбинс – четырнадцатый. Великолепно! Могло быть или гораздо хуже – или гораздо лучше. Пони сгинули, еда тоже, мы не знаем, где находимся и в какую сторону идти, а за спиной у нас орда разъяренных гоблинов… Ладно, пошли.

Они двинулись наугад. Довольно скоро послышался топот множества ног – гоблины оправились от изумления и пустились в погоню. Путники ускорили шаг, и бедный Бильбо сразу же отстал. Его снова посадили на закорки и понесли, передавая по очереди друг другу.

Но гоблины настигали гномов – они лучше знали дорогу, потому что сами рыли эти пещеры, и были вдобавок просто вне себя от ярости. Злобные крики доносились отовсюду. Топот ног слышался совсем уже близко, на стенах замерцали отблески от горящих факелов.