– Но ты теперь профи, значит, шанс есть. Стань чемпионом. Я знаю, ты можешь.

Как ни странно, Юко встала на мою сторону.

– Ну, Эндо, когда ты кричишь, кровь стынет в жилах. Что же будет на матче за чемпионский титул? Ты хоть знаешь, что в Коракуэне зрители на тебя больше смотрели, чем на ринг? Когда раздался твой вопль «Убей его!», один якудза рот раскрыл и на тебя начал пялиться. Мне даже его коронки видны были.

Мы с Юко расхохотались. Студентами мы никогда так не смеялись.

В тот год умер мой дядя. Единственный родственник. Он помогал мне во всем, с тех пор как я ребенком потерял родителей. Воспитывал меня, пока я не закончил школу. У него было небольшое страховое агентство в Осаке. Не могу сказать, что мы поддерживали близкие отношения, но я все равно считал его своим благодетелем. Иногда я звонил ему. Рассказывал, что учусь в институте, подрабатываю и денег мне хватает. Я уехал в Осаку на заупокойную службу и похороны. Тетя отдала мне машину:

– Мой на ней ездил. А теперь кому она нужна? Может, возьмешь в память о дяде?

Машине этой пошел второй десяток еще в те времена, когда я уехал в Токио и поступил в университет. Но я сказал: «Спасибо большое» – и после похорон уехал на ней в Токио.

Юко, вытаращила глаза, увидев, на чем я вернулся.

– Надо же, и это чудо автопрома еще ездит, – улыбнулась она. – А мне нравится. И дизайн у нее без наворотов. Похожа на старого верного пса.

У меня возникли точно такие же ассоциации. Машина походила на памятник эпохе зари японского автомобилестроения. Двигатель на тысячу кубов, колеса и руль. И больше ничего. О дизайне и говорить не приходится. В большой коробке кузова – маленькая коробка для водителя. Только и всего. Был, правда, радиоприемник. Но ни намека на популярную сейчас идею прибавленной стоимости. Будто старое доброе время возникло перед нашими глазами, как есть, без прикрас.

Вместо тренировки я совершал пробежку до пекарни, а по воскресеньям часто выезжал куда-нибудь на машине. По-моему, Юко тоже нравились наши автомобильные прогулки. Иногда мы брали с собой Кувано. Конечно, не обходилось и без приключений. Шины совсем истерлись, тормоза разболтались. Однако о ремонте никто и не заикался. Денег на него не было, а если менять какие-то детали, то все без исключения.

Один раз, осенью, мы с Юко отправились в дальнюю поездку. До Хаконэ [36] на целый день. Склоны гор окрасились багрянцем, который отражался в озере Асиноко. Мы сидели в парке на скамейке, откуда виднелось озеро, и любовались пейзажем. Вдыхали мягкий воздух нагорья. Погода была ясная, теплые лучи солнца окутывали нас. Юко положила голову мне на плечо. Подул ветер, ее волосы легонько гладили меня по щеке. Щекотно. Я хотел сказать ей об этом, посмотрел на нее и умолк. Она плакала. Из глаз у нее выкатилась слезинка, оставляя за собой ровный след. Я никогда не видел, как она плачет. А потом она, похоже, успокоилась. Я смотрел на ее благородный затылок. Что-то покидало нас навсегда. Мы долго сидели, не шевелясь. Молча сидели, не меняя позы.

Через несколько дней Юко исчезла. Я вернулся домой с тренировки, на столике лежала записка. «Прощай, чемпион». Всего два слова. Случилось то, что должно было случиться. Это первое, о чем я подумал. Естественное течение времени привело к развязке. Она вновь обрела место, куда могла вернуться. Подобно ветру, который меняется вместе со сменой сезонов. То же самое случилось и со студенческой борьбой, которую мы вели. С удвоенной энергией я начал тренироваться в клубе. Через месяц состоялся еще один турнир из четырех раундов, и я опять победил. Технический нокаут в третьем раунде. На поединке в марте я вновь одержал победу, имея преимущество по очкам. В клубе вдруг стали обращать на меня внимание. Директор радовался:

– Растет новый король.

Кувано наведывался ко мне, как и прежде. Он не удивлялся, когда Юко поселилась у меня, не удивился и тому, что ушла. Он не упоминал об этом. Я тоже. Кувано всегда приходил поддержать меня в поединках. Тогда зрители четырехраундовых боев ничем не напоминали публику из высшего общества. Кувано смотрелся среди них инородцем. Но его это абсолютно не смущало. Как ни удивительно, он тоже стал вопить: «Убей его!» Тренер спросил меня:

– Куда подевалась твоя милашка?

– Бросила меня, – ответил я.

– Выплесни свою досаду на ринг, – посоветовал он.

– Я стал начальником, – однажды сказал Кувано, зайдя ко мне в комнату.

– Поздравляю, – ответил я.

Это было похоже на Кувано: поступил с нуля на работу в компанию и уже начальник.

– А как твоя пекарня? – спросил он.

– Подняли зарплату немного.

– А разве на один бокс не проживешь?

Он абсолютно не разбирался в этих вещах.

Я рассмеялся и сказал:

– Только если стать чемпионом мира. Даже чемпионы Японии днем подрабатывают.

Он задумался и потом сказал:

– Эй, Кикути, ты знаешь, мы все еще студенты. Я слегка удивился. Я-то думал, нас давным-давно отчислили.

– Считается, что мы в академке. Если хочешь, можно восстановиться. Я случайно встретил на Сибуе нашего однокурсника, и он мне рассказал.

– Меня это не интересует, – ответил я. – А ты что думаешь?