— Ах, — поспешила ответить Афра, — мы встречались в Зальцбурге, и он сказал, что везет книги для монастыря Монтекассино.

— Нет, — с нажимом ответил библиотекарь, — не знаю я никакого Мельбрюге и не поддерживаю никаких связей с доминиканцами из Страсбурга.

Афра этим, казалось, удовлетворилась и попрощалась. В ее голове роились сотни мыслей.

Почему, во имя всего святого, брат Маурус отрицал приезд Гереона Мельбрюге? Толстый брат Атаназиус, когда вино вчера вечером развязало ему язык, подтвердил пребывание Мельбрюге в монастыре. Также он знал, что тот привез что-то для монастыря. Какие у Мауруса в таком случае могут быть причины скрывать это событие? Неужели же она по прибытии в Неаполь совершила ошибку, ошибку, из-за которой ее преследователи смогли напасть на ее след? Может быть, она слишком легкомысленно приняла внезапное расположение, с которым к ней отнеслись посланник и его жена? Неужели же все это была только искусная игра? Это трудно представить себе, если вспомнить о дорогом кольце, подаренном Афре донной Лукрецией, которое она носила теперь на кожаном ремешке на груди.

Уже почти стемнело, когда Афра шла по бесконечному коридору верхнего этажа. Брат Маурус отпустил ее без фонаря, хотя что значит «отпустил», ее просто выгнали из библиотеки. Нет, он не рукоприкладствовал, но человека можно заставить покинуть комнату и с помощью жестов.

По витой каменной лестнице, по необходимости приведенной в первоначальное состояние, но по-прежнему опасной, Афра попала в крестовый ход на первом этаже и наконец оказалась у монастырских ворот. Но ворота были закрыты, а сторожка привратника — пуста.

Она опоздала. Из базилики доносилась литания вечерней молитвы. Литании поют совершенно не затем, чтобы восхвалять земное существование, но здесь попеременное пение звучало настолько жутко, словно жалобы проклятых в подземном мире.

Одна мысль о том, что придется провести в монастыре ночь, вызвала у Афры содрогание. Единственный, кто мог ей помочь, был брат Иоганнес. Поэтому она пошла по дороге, ведущей к зданию, и стала искать вход в подвал. Это было легче сказать, чем сделать, потому что комплекс зданий, даже снаружи выглядевший довольно внушительно, внутри был еще больше. Это впечатление усиливалось от многочисленных признаков разрушения и восстановительных работ, придававших монастырю сходство с лабиринтом.

В поисках хода в подвал Афра открыла добрую дюжину дверей. Они большей частью вели в заброшенные, мрачные комнаты, откуда доносились отвратительные запахи. В основном это были кладовые с различными бочонками и чанами, старым инвентарем, была там и заброшенная мастерская. Жуткое зловоние доносилось из покоя, служившего монахам для отправления нужды, но состоявшего всего лишь из одной доски и девяти проделанных в полу дырок, которые вели прямо на улицу. На стене висел горящий фонарь, единственный источник света, который ей пока что встретился.

Афра взяла его и направилась к лестнице, которая сначала шла наверх, к площадке, откуда направо вела на второй этаж, а налево в подвал, в зал с низкими массивными колоннами, подобными тем, что встречаются в криптах соборов к северу Альп. Над приземистыми колоннами был нюрверный свод, не пострадавший во время землетрясения. При свете фонаря колонны отбрасывали на пол причудливые толстые тени.

— Кто это? — услышала Афра голос у себя за спиной и обернулась.

Из тени появился брат Иоганнес.

— Ах, это вы, господин Илия!

— Ворота закрыты, а брат привратник, наверное, на вечерне. Я слишком задержался в библиотеке.

— Наверное. Но, по крайней мере, не зря?

— Ну что значит «не зря»? Я ищу редкие книги, которые могут пригодиться в библиотеке графа Вюрттемберга.

— Вы их нашли, господин Илия?

— В принципе да. Только вот я не знаю, как мне попасть в место ночлега. Вы не могли бы мне помочь, брат Иоганнес?

Монах понимающе кивнул.

— Пусть сначала окончится вечерня. Я вижу, вы замерзли. Пойдемте.

В другом конце зала с колоннами находился низкий вход в комнату алхимика.

— Пригнитесь! — предупредил брат Иоганнес и положил руки Афре на плечи.

Низко склонившись, они вошли в комнату, и когда Афра снова смогла выпрямиться, она удивленно спросила:

— Во имя всего святого, почему у вас такой низкий вход в лабораторию?

— Почему? — Монах-алхимик ухмыльнулся. — Потому что каждый, кто войдет в эту комнату, должен склоняться перед достижениями алхимии.

— Удачная идея! — воскликнула Афра и огляделась по сторонам. Ее взору открылась комната алхимика Рубальдуса, жившего у ворот Ульма. В противоположность всей той мишуре, которой окружал себя Рубальдус, лаборатория брата Иоганнеса казалась очень скромной. Она была обставлена со спартанской простотой, но огромное количество подписанных стенных шкафов, дверок и ящиков, а в первую очередь — ломившихся от книг полок указывало на то, что бенедиктинец работал с большим размахом.

Особый интерес вызвало у Афры узкое, высотой почти в человеческий рост зеркало на деревянной подставке. Она подошла к нему и с удовольствием стала себя разглядывать. Впервые Афра увидела себя в полный рост, да еще в мужском платье.