Вызвавшее весь этот погром существо тем временем выскочило на улицу, тявкнуло на Эрику и умчалось прочь, оставляя за собой пыльный шлейф.

– Проклятый шакал! Я не ожидал, – оправдываясь, пробормотал я, пробуя подняться и стряхнуть с себя обломки, – наверное, у него здесь было логово…

– Сейчас я тебе помогу, – Эрика начала сбрасывать насыпавшийся на меня хлам.

– Все в порядке, я сам.

– Ай! – она резко отдернула руку, отбросив в сторону лежавшую на мне веревку. Веревка, отлетев в сторону, свернулась клубком, зашипела, и раздула капюшон. Я нервно выхватил маузер и несколько раз выстрелил. Кобра размоталась, и абсолютно невредимой ускользнула в щель между зданиями.

– Я так испугалась, – пробормотала Эрика, – не люблю змей.

К счастью все обошлось. Она протерла рукой покрывшийся испариной лоб. Я посмотрел на ее ладонь и похолодел. Эрика увидела изменившееся выражение моего лица и испуганно воскликнула.

– Что с тобой, Танкред? Она тебя укусила?

– Дай сюда руку!

– Ты что?

Мои худшие опасения оправдались. Между большим и указательным пальцами виднелась небольшая ранка и несколько пятнышек крови.

– Танкред, что ты делаешь? Немедленно отпусти…

– Высасываю яд из ранки, – я сплюнул, – она тебя укусила, а не меня…

– Не может быть… я ничего не почувствовала.

– Так бывает.

– Не суетись. Может она и не ядовитая вовсе. Я вполне хорошо себя чувствую. Разве что болит немного…

– Спокойно, все будет хорошо, – убеждал я больше себя, чем ее. Кровавые плевки сворачивались в пыли бурыми комками. В моей голове метались отрывки сведений оставшихся от моей службы на Ближнем Востоке. Вроде надо обеспечить покой. Прижигать и накладывать жгут не надо… или наоборот? Но главное – удалить как можно больше яда из раны.

– Голова болит, – пожаловалась Эрика, – и спать хочется… В ее глазах появилось отсутствующее выражение, а из-за немного опустившихся век она теперь выглядела совсем оглушенной. Я подхватил ее на руки и понес к самолету.

Я положил Эрику в тени машины. Под голову пристроил свою куртку. Препротивнейшее состояние – надо что-то срочно делать, а сделать ничего не можешь. Только ждать и надеяться…

– Как жаль, что так вышло, – медленно произнесла она, – я тебя подвела. Не смогу вернуть назад.

– Все сложится хорошо, через день ты будешь в норме, и мы полетим в лагерь! Она попыталась покачать головой.

– Не думай обо мне. Береги воду. Тебе… – у нее перехватывало дыхание, – нужно дождаться… помощи. Несколько дней… пока найдут… другой самолет.

– Брось эту трагичность! Ты выкарабкаешься. Подумаешь, змея. Мы еще с тобой будем смеяться над этим случаем, греясь зимой у камина. Будешь снова летать.

– Никогда… не хотела возить почту… работать на этих… – ей было тяжело говорить.

– И не надо. Я заберу тебя в Европу. Найдем тебе занятие там… - Ее речь стала путаной и медленной.

– Зря мы сюда пришли. Это город мертвых… живые ушли отсюда, и звери пустыни поселились в нем… стал он жилищем шакалов, пристанищем страусов… и ночное привидение будет отдыхать там… и коршуны будут собираться один к другому…

– Что ты такое говоришь? Какие привидения? Успокойся. Потерпи, я что-нибудь сделаю…

Она не ответила. Только губы едва заметно шевелились. Я попробовал дать ей воды, но влага лишь вытекала по щеке на песок. Я поднялся и прошел вдоль самолета. Ударил кулаком по борту. Кажется, разбил руку, но боли не почувствовал. Это не должно так закончиться, не может. Я специально отослал ее тогда из лагеря, чтобы спасти от боя, но опасность подстерегла ее здесь. Почему этот аспид не ужалил меня, в конце концов?! Я снова посмотрел на Эрику. Даже не знаю, была ли она в сознании. Заметно было ее редкое тяжелое дыхание. Я вдруг понял, что больше всего на свете хочу одного – чтобы она выжила. Опустился на песок и замер, глядя на ее бледное, покрытое испариной лицо. Не могу сказать, сколько времени я так просидел, с ужасом ожидая увидеть, как останавливается едва заметное движение ее тела на выдохе и вдохе. Мир сжался до двух человек, притулившихся у шасси затерянного в Сахаре аэроплана…

Высохший старик в странном одеянии шел по улицам Стимфалополиса, тяжко опираясь на длинный посох. При его приближении жизнь на улицах затихала, женщины, бросая все дела, хватали детей и прятались по домам. Мужчины молча сторонились, бросая на путника боязливые взгляды.

– Колдун. Колдун из Бездны, – катился шепот по переулкам, – зачем он пришел? Ох, не к добру, не к добру… Мой отец еще мальцом был, когда они последний раз появлялись…

Старик остановился у ступеней церкви. Столпившиеся наверху монахи не без опаски смотрели на странного гостя.

– Надо спросить, зачем он пришел, – пробормотал один из них, – кто пойдет?
–  Повисло неловкое молчание.

– Я попробую… - Аристарх, на всякий случай, перекрестился, и вышел к терпеливо ждавшему внизу колдуну. Братия провожала его молчаливыми взглядами.

– Чего ты хочешь?

– Как тебя зовут? – ответил вопросом на вопрос старик.

– А… Аристарх.

– Ты смелый человек, Аристарх.

– Твоему колдовству нет власти надо мной…

– Я не колдун, – вздохнул старик, – это все досужие сказки.