– Ты нарочно ползешь едва-едва, чтобы потянуть время?
– Бросил он ей сквозь зубы, набирая мутной воды из лужицы.
– Пей.

Грерия взглянула на воду, и желудок стянуло от отвращения, но сил на колдовство уже не было, а пить хотелось, поэтому, прикрыв глаза, она все-таки сделала несколько быстрых глотков.

– Так низко пала, что пьешь грязную воду?
– Зло усмехнулся он.
– Ну и ну, ведьма.

– Меня зовут Грерия, - упрямо произнесла она, - и тебе это теперь отлично известно.

– Именно, что теперь, дорогая, - он приблизил свое лицо к лицу Грерии, - только уже слишком поздно.

– Поздно для чего?
– Она смотрела на него в упор, не отводя взгляд. Если он сорвется, то пусть сделает это сейчас, блуждание по пустым землям ей уже надоело. А эта часть пути была лишь подарком в сравнении с тем, что ожидало ее впереди.

– Для всего, - он тяжело сглотнул и отстранился от нее.

– Тебе тоже стоит попить, - заметила она, глядя, как висят, раздвинутые в стороны его крылья.

– Не твоя забота, - огрызнулся он.

– Не моя, - согласилась Грерия.
– Почему ты не понес меня?

– Мне противно тебя касаться, - с наслаждением произнес он, с явным намерением сделать ей больно, но она ничего не почувствовала, кроме изумления оттого, что он действительно слишком во многих вещах ведет себя, как эгоистичный ребенок.

– Выпей воды, - Грерия протянула ему бурдюк, - ты и себя скоро не сможешь нести.

– Я могу тебя нести, - его глаза гневно блеснули, но воду он все-таки взял, и, скривившись, сделал несколько глотков.

– Не нужно мне ничего доказывать, - Грерия отвернулась, чтобы не видеть, как жадно движется кадык на его горле, и насколько изможденным выглядит его тело. Она не ожидала такого, но поймала себя на жалости к нему.

– Только этого мне не хватало, - мысленно отмахнулась Грерия, но не могла не повернуть голову и не посмотреть на него вновь.

– Если ты можешь, лети отсюда, оставь меня на Лосло - уж он-то точно тебя не подведет, и лети домой, приведи себя в порядок.

– Что-то задумала?
– Он подозрительно посмотрел на нее, опуская бурдюк на землю.
– Ничего не выйдет.

– Да ничего я не задумала.
– С досадой произнесла Грерия, ругая себя всеми возможными эпитетами.

– Насколько я знаю, забота - не твой конек, - устало пробормотал Самаэль, продолжая наблюдать за ней.
– А вот знания... Скажи мне, что не так с пустыми землями. Я, помнится, был здесь раньше, и не раз, но никогда еще тут не было так жарко.

– Все зависит от того, что происходит на дне.
– Ответила Грерия.
– Видимо, сейчас в индивидуальных слоях разверзлась настоящая преисподняя.

– Но как может то, что происходит глубоко внизу, влиять на самую поверхность ада?

– Да обыкновенно: через колодец душ, через старые колодцы и шахты, и через толщу камня и песка.

– Ты так говоришь о старых колодцах - неужели, когда-нибудь их было больше, чем один?

– Конечно, было, весь ад походил на черную губку, испещренную порами-колодцами. Можно сказать, что души опускались, чуть ли не каждая через свой индивидуальный колодец.

– А сферы? Где в таком случае хранились они? Или висели, как бисер, в толще твоей губки?

– Не знаю, - Грерия пожала плечами, - об этом не сохранилось сведений.

– Откуда ты вообще откапываешь такие вещи?
– С искренним интересом спросил он.

– Есть книги, - уклончиво произнесла Грерия, но он только растянул губы в понимающей улыбке.
– И существа, которые кое-что помнят.
– Закончила она, глядя ему в глаза.

– Грерия, - впервые за долгое время он смотрел на нее неуверенно.
– Зачем ты стала на моем пути?

– Я не становилась, - она поводила пальцами по песку, - лишь пыталась выжить.

Как ни странно, но он не стал опровергать ее слова и не заорал на нее в приступе гнева.

– Как это - быть старой?
– Вместо этого спросил он.

– Ужасно, - рассмеялась Грерия, и он засмеялся вместе с ней, только на этот раз смех не был ни издевательским, ни злым.

Самаэль проснулся ночью от шороха и понял, что звуки раздаются где-то рядом с лагерем. Когда он всмотрелся в темноту, то заметил Грерию, которая гладила огромного василиска по голове, а тот от удовольствия жмурил свои гигантские глаза-блюдца.