Незаметно для себя, она миновала все людные части, и очутилась в петлях коридора, которые заворачивали и заворачивали до головокружения. Когда Лили уже начала думать, что ее затея проверить действенность чудо-фонаря на практике была изначально провальной, коридор понесся широкой прямой стрелой, и, не сделав по нему и дюжины шагов, она оказалась на масштабном крыльце с колоннами. Фонарь все-таки вывел ее, рассеял каким-то чудом ему одну известную тьму. Лили облегченно вздохнула и спрятала свое сокровище неподалеку с тем, чтобы забрать его на обратном пути. Поправила сумку на плече и проверила меч за спиной - впереди ее ждало болото из плавающих туш дрегов.

Главное - это было сосредоточиться на равновесии и больше ни о чем не думать: ни об их уродливых туловищах, ни о стальной чешуе, ни о том, что можно провалиться между их тушами. В уме словно крутилась считалочка, и Лили прыгала и прыгала вперед. Не думать и прыгать, прыгать точно и без колебаний: раз-два-три-четыре-пять...

Когда ее нога коснулась земли с другой стороны, она не поверила и готова была прыгать от радости. Но само место не располагало к тому, чтобы оставаться там сколько-нибудь долго. Лили был непонятен и отвратителен странный обычай дрегов хоронить своих мертвых в этом болоте, преграждавшем дорогу к зданию. Почему они их не сжигали, не бросали в расщелины с лавой, как делали другие обитатели - она не могла понять. Вместо этого все их мертвые красовались одной колеблющейся гущей на виду у всех. Она не могла с точностью сказать, разлагались ли их туши и что именно с ними происходило в воде, но панцири, очевидно, были настолько прочны, что оставались нетронутыми. От этого со стороны казалось, что все дреги остались в целости и сохранности, лишь плавают недвижимые по поверхности.

Стараясь больше не оглядываться в сторону болота, Лили зашагала дальше, по уже знакомой долине к домам и огненным рекам с черными мостами.

– Не может быть, - на этот раз Петра открыл ей двери.

– Привет, - улыбнулась Лили. Он выглядел совсем неплохо. Можно было предположить, что дела у них наладились, пока Лили не было.

– Что тебя привело в наш дом?
– Он посторонился, пропуская ее внутрь.
– Проходи.

– Решила навестить, - ответила Лили, - осматриваясь и привыкая к полумраку. По всей видимости, и изнутри дом подлатали, то есть их дела действительно пошли вгору.
– И вот, принесла вам гостинцев.
– Лили раскрыла сумку и достала оттуда сверток.

– Спасибо, - он принял сверток и так и остался стоять с ним в руках.
– Ты, наверное, решила, что мы голодаем, - догадался он.

– Сильвия сказала мне в нашу последнюю встречу...
– начала Лили, но Петра прервал ее.

– Она много тебе лишнего наговорила.

– У вас все в порядке?
– Встревожено спросила Лили.
– Где Сильвия?

– Думаю, у нее все в порядке.
– Как-то сразу поникнув, ответил Петра и тяжело осел на край стоящей в прихожей скамьи.

– Как это - думаю?

– Она ушла в дом, когда дела были совсем плохи, - произнес он.- Она всегда с восторгом говорила о жизни там, о балах и благах, которые доступны жителям дома.

– Значит, она была рядом, а я и не знала.
– Изумилась Лили.

– Говорят ведь, дом бесконечен, - заметил он, - вы можете никогда не встретиться.

– А как же ты?
– Лили смотрела на него недоуменно, ничего не понимая.

– А что я, - вздохнул Петра, - когда она ушла, я решил, что мне здесь больше не место и направился в сторону колодца.

– И?
– Лили смотрела на него во все глаза.

– Я понял, что мне больше не место и там, - он махнул рукой вверх, и затем рука безвольно упала.
– А по дороге я набрел на трускл - это у них что-то вроде наркотика для скользящих тварей. И теперь у меня есть свое дело и заработок, - он обвел рукой дом в подтверждение своих слов.

Лили опустилась на скамью рядом с ним.

– Петра, но почему ты отказался от мысли вернуться? Ведь тебя больше ничего здесь не держит. Все это очень грустно, и мне жаль, но того, ради чего ты пришел, больше нет. Так зачем оставаться? А как же твои идеалы? Твои братья?

– Сейчас ты говоришь, прямо как Уриэль, - усмехнулся он, - усовещиваешь. А я здесь понял одну простую истину: я живу здесь, как умею, не творю зла - так чем не служение добру, но по-своему, почти на самом дне ада.

Лили покачала головой:

– Это ловушка. Здесь никто не служит добру. Твое место наверху.

– Да разве?
– Не выдержал ангел, и за его спиной распахнулись черные перепончатые крылья с красным отливом.

– Боже, - прошептала Лили и больше не нашлась, что сказать.

– Именно.

– Но это ведь... неужели он был прав, и вы все, как и Рамуэль, оставаясь тут слишком долго, превращаетесь в падших.

– К счастью, едва ли ему представится возможность проверить свою теорию.
– Оскалился Петра.

– Я сам сделал свой выбор, - произнес он глухо, - и мой поступок был эгоистичным, поэтому не стоит причислять меня к правилу.

– Я не могу поверить, - Лили протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до крыльев Петры - в уплотненных частях они даже были теплыми. Это были настоящие живые крылья, как бы ей ни хотелось найти доказательства обратного. А чего она ждала: что они окажутся картонными и она сможет сказать "смотри, Петра, они снимаются?" Это было не смешно.