Глядя, как Харлан преодолевает ступени лестницы, Мара вдруг поняла, что прежде ни разу не видела, что бы он передвигался с такой быстротой. К тому времени, когда они подошли к длинным очередям перед турникетами охраны, Харлан задыхался и пот лил с него ручьем.

Пока Мара поджидала своих спутников, она решила пройтись по вестибюлю под недавно отреставрированным куполом, чтобы унять волнение. Стоя на мраморном полу с затейливым узором, она уставилась наверх, разглядывая роспись. Небесно-голубой потолок был покрыт золочеными изображениями знаменитых судей и законодателей — там были египтяне, ассирийцы, израильтяне, турки, греки, римляне, византийцы, франки, англичане и, наконец, американцы. Все они были свидетелями времен, когда в суде отстаивались идеалы, а не деньги. Ее бабушке понравились бы ценности, увековеченные росписью, чего нельзя сказать о современном правосудии, отправляемом в ближайших кабинетах судей.

Она услышала торопливые шаги Майкла, позади с трудом шаркал Харлан. Босс подошел поближе, и Мара в душе возликовала, что выше его чуть ли не на голову. Она едва не рассмеялась оттого, как быстро здесь переменилась власть — хватит с нее прежних унижений. Но тут Харлан что-то рявкнул, быстро восстановив прежний порядок.

Все трое миновали арку с надписью «Соблюдение законов — крепчайший оплот хорошего правительства» и направились к залу заседаний судьи Уира. Как большинство юристов, Харлан и Мара испытали смешанные чувства, когда узнали, что им достался этот судья. Уир считался умнее большинства верховных судей, а еще он был ярым поборником соблюдения буквы закона и дольше других занимал свой пост, однако ни для кого не являлось секретом, что он отличался сварливостью. Оставалось только молиться, чтобы в этот день у него было хорошее настроение.

Мара быстро оглядела зал. Темный, уже не новый паркет был натерт до блеска. Высокие окна выходили на фасад другого здания и пропускали мало света, освещение главным образом обеспечивали несколько тусклых люстр. Высокие потолки украшала лепнина в виде корон. Голые белые стены, на одной из них поблескивала медная надпись «На Бога уповаем», а над ней — американский флаг с золотым орлом на конце древка, орел готовился взлететь. Мара залюбовалась былой роскошью зала, она воспринимала его как зачитанный до дыр любимый учебник по юриспруденции.

Мара кивком поздоровалась с адвокатом-оппонентом и Хильдой Баум, затем прошла к своему столу с похожей на церковную деревянной скамьей, который стоял перед столом судьи и скамьями присяжных. За ее спиной тикали старинные часы. Им вторило биение ее собственного сердца. Как только судья войдет в зал, она справится с волнением, но до тех пор ожидание доводило ее до предела. Мара с трудом сглотнула, еще раз перелистала страницы с речью и постаралась не обращать внимания на близость Майкла и Харлана.

Раздался возглас судебного пристава:

— Внимание. Досточтимый судья Айра Уир. Всем встать.

От ужаса кровь застыла в жилах Мары, но она взяла себя в руки и приготовилась. Из кабинета судьи появилась тщедушная фигурка. Он вскарабкался по ступеням и занял свое грозное место. Все внимание Мары тут же переключилось на его огромные руки и голову. На секунду ей показалось, что, взглянув на нее, судья слегка улыбнулся, и, прежде чем она успела правильно распознать эту гримасу, Мара улыбнулась в ответ.

Стараясь не думать о промахе, Мара поднялась на возвышение, в последний раз просмотрела свои записи и набрала в легкие побольше воздуха.

Судья Уир открыл рот и затрубил, совсем как волшебник Оз из-за занавески.

— Вы у нас?.. — Его бас никак не вязался с тщедушным телом.

— Мара Койн, ваша честь, представитель юридической фирмы «Северин, Оливер и Минз». Здесь представляю ответчика, аукционный дом «Бизли».

— Сегодня нам предстоит выслушать ходатайство об упрощенном судопроизводстве, насколько я понимаю. Дело «„Баум“ против „Бизли“». Все правильно?

— Да, ваша честь, — прохрипела Мара.

— В этом деле истица утверждает, что у ее родственников, жертв холокоста, нацисты украли картину. Я прав? — Его глаза поблескивали ярко-синими огоньками, отражая экран компьютерного монитора, что стоял на столе.

— Да, ваша честь. — На этот раз голос Мары прозвучал увереннее.

— Можете начинать, мисс Койн.

Мара сглотнула.

— Ваша честь, сегодня я выступаю перед вами с ходатайством об упрощенном судопроизводстве в деле «Баум».

Она перевела взгляд на руки судьи, сложенные как для молитвы. На какую-то долю секунды Маре показалось, что она видит бабушкины руки на церковной скамье, будто бабуля пришла в зал послушать ее речь.

— Мисс Койн, мне думается, мы уже это установили. Я вам сказал, что вы можете начинать, — скомандовал судья.

У Мары заныло сердце; она все никак не могла стряхнуть сковавший ее страх.

Судья Уир приказал ей говорить:

— Мисс Койн!

Где-то за ее спиной раздался шепот Харлана: