– Ин ладно. Гляди дальше. И смотри у меня, построже спрашивай, чтобы глаз какой подлый не углядел.

Широко, по – хозяйски распахнул двери в караульню, наклонил голову и зашагнул в низкий проем. В караульне густой полумрак затаился в углах. Свет только в центре, над столом, от фитиля, что чуть теплится в масляной плошке.

– Двери притворите. Сквозит. – Услышали они озабоченный голос Радогора. А затем на свет выступил и он сам. – Спит. Пришла в себя, водицы с кислой ягодой, Неждан принес, испила, а теперь спит. Настрадалась, скажу я вам, судари мои.-Ратимир, понимающе, закивал головой.

– Как и меня, иглами колол?

– Девицу – то? Как можно на девичью наготу глядеть? – Возмутился Радогор и густо покраснел.

Воевода в такие мелочи лезть не собирался. Волхв, он на то и есть волхв, чтобы человека, пусть это даже девица, ставить. Его другое волновало.

– Распросить успел кто она и откуда? – Спросил он. – уж если грешить, так хоть знать за что.

– Княжна Владислава. Князя Верхних земель дочь. С объездом шли, а на них врасплох напали. Князь же с малой дружиной шел. Да и не дружина, а так с десяток воев, больше для почета нежели безопасности ради. Кто же в своей земле сторожиться будет? Вот и посекли их. А княжу полонили. Польстились на девку.

Воевода крякнул, цапнул рукой бороду, и встретил предупреждающий взгляд Радогора. Закрыл рот ладонью и плюхнулся на лавку.

– Ну и удачлив ты, Радогор! – Смур и не пытался скрыть свое удивление. – Вовремя угадал. И бэра с Охлябей вовремя отправил на их лодию. За дочь Верховского князя и впрямь стоило рискнуть. Долго ли спать будет?

– Думаю, раньше утренней зари не проснется.

Ратимир, да и Радогор тоже, догадались, что воевода за всем этим разглядел очевидную выгоду.

– В мужское платье обряди. Или так в лохмотьях своих и спит? Княжна, что ни говори…

– Переодел. Неждан из дома свою рубаху и портки принес. – Ответил Радогор. И добавил извиняющее. – Я воев из избы выгнал и заходить не велел. Лето. Ночи теплые. Перетерпят.

– Плачет? Или как?

– Сухие глаза. Все слезы выплакала. – Тихим, изменившимся до неузнаваемости, голосом ответил Радогор. – Зря я им волю дал! И Гольма, Секиру эту поганую надо было псам бросить… чтобы кости его растащили по лесам и оврагам.

И воевода заметил, как потемнел Радогор лицом.

– Ты воин. – Так же тихо напомнил ему Ратимир.

– Зато они тати! – Радогор неуступчиво поджал губы, а его глаза сверкнули ненавистью. – Пойдемте, господа мои, чтобы сон ее не тревожить.

И подхватив их под локти, увлек за порог.

– И то верно. – Соласился Смур. – После сна и глаза по иному на божий свет глядят. А завтра, крадучись, на мое подворье ее приведешь. Там и уход иной будет, и забота иная. Женка моя, и девки за ней доглядят и досмотрят.

Ратимир, незаметно посмотрел На Радогора и увидел, как тот сразу помрачнел.

– Торопишься, друг мой Смур. Ей не девки сейчас надобны. Волхв! У него одна рука всех твоих девок стоит. Еще и другая есть. По себе знаю. – Помолчал недолго, словно собираясь с мыслями. И покачал головой. – А не приведи бог, дознаются? Воинская добыча. Хоть и подлая, а как не посмотри, воинская добыча. Пусть даже княжна, а все равно добыча.

Лицо Радогора посветлело.

– Я так же рассудил, Ратимир. Поставлю на ноги, чтобы своими ногами ступать могла, а там к Неждану уведем. У него изба просторная, и на отшибе. От людей далеко. Занавесью угол завесим и поживет девица, пока не поправится. А как поправится, так домой провожу.

Слова Радогора, судя по шумному сопению воеводы, - определил старшина, не совсем отвечали замыслам, которые выстраивались в голове Смура. Но спорить он не стал. О его воеводской чести пекутся, беспокоятся, что в воровстве обвинить могут, если полонянку на своем подворье укроет. А уж, как отлежится, так сразу к себе. К тому времени, как и пообещал, северных воев в городе и духу не будет. И не пришлецу безусому княжен провожать. Со всеми почестями поедет княжна.

– И то верно! – После короткого раздумья согласился он. – Ты только бэру, приятелю своему мохнатому накажи, чтобы в город и носа не показывал, пока не уляжется все. Пальцем указать могут. А так зверь и зверь… И что со зверя взять? И сам без нужды на глаза не лезь. Уж больно ты, Радогор, приметный.

– И сколько мне прятаться?

– Завтра к вечеру они эту свою секиру и воев, тобой убитых, на плот или в лодию малую положат во всей воинской справе, соломой и дровами обкладут. А затем вытолкнут ее на середину реки и подпалят ее стрелами с берега. – Пустился Ратимир в обстоятельные объяснения.

– А по реке зачем? – Удивился Радогор. – На берегу нельзя?

– Река их в Ваалхал выведет. – Вместо Ратимира ответил Смур. – Место, где их бог собирает самых отчаянных и храбрых воинов, которые с мечом в руке смерть нашли. А как проводят, так бражничать начнут. И тогда уж мне точно спать придется стоя.