Харольд Вандербильт, во всем стремившийся к рациональности, придумал присваивать номера членам своего экипажа и четко распределил между ними функции на судне. В экипаж входила и его жена Гертруда – первая женщина, участвовавшая в соревнованиях на Кубок Америки.

В двух следующих гонках (1934 и 1937 годов) отобрать кубок у американцев пытался британский авиамагнат Том Сопвич на яхтах «Эндевор» и «Эндевор II». В 1934 году он был очень близок к успеху. «Рейнбоу» Вандербильта явно уступала не только в красоте, но и в скорости. Вандербильт и сам признавал, что никогда не видел ничего подобного тому, как разгоняется «Эндевор». Он осознавал не только ограниченность возможностей своего судна, но и своих собственных, поэтому в сложные моменты доверял управление опытному яхтсмену Шерману Хойту. Первые две гонки Сопвич выиграл, в третьей допустил тактическую ошибку и проиграл, а потом то ли американцы сжульничали, то ли команда Вандербильта сумела переломить ситуацию, но при результате 2:4 Сопвич признал свое поражение. Говорят, что Хойт совершил ловкий тактический маневр в тот момент, когда Вандербильт спустился за бутербродом…

К следующим кубковым соревнованиям Вандербильт отнесся очень серьезно. Несмотря на разгар депрессии, он заявил, что «это в конце концов всего лишь деньги, и мне не пришлось их зарабатывать», – и потратил $500 тыс. на строительство новой яхты (оказавшейся последней из построенных в J-клас-се). «Рейнджер» стала плодом совместных усилий опытного и знаменитого конструктора Берджиса, проектировавшего «Рейнбоу», и молодого Олина Стивенса, который умел строить яхты по науке. «Рейнджер» имела малопривлекательную внешность, но зато внутри могла похвастаться живописными полотнами и фальшкамином, а главное, демонстрировала чудеса скорости.

Как и в 1930 году, американцы выиграли четыре гонки подряд, а Сопвичу, как и в 1934 году, пришлось признать себя побежденным. За свой единственный сезон «Рейнджер» участвовала в 37 гонках, и только две лодки сумели ее обогнать. Другие яхтсмены вынуждены были смириться с тем, что выигрыш «Рейнджер» был более или менее предрешен, так что «второе место, за которое всегда была отчаянная борьба, стало считаться своего рода победой», вспоминал Вандербильт.

Следующий Кубок Америки не состоялся из-за войны, во время которой все американские яхты J-класса были использованы как источник металла для военных нужд. Даже в пору расцвета яхт J-класса все понимали, что они обречены на вымирание, а уж после войны никто не мог себе позволить такую роскошь, как строительство супердорогой гигантской яхты ради одного сезона соревнований. Зато Харольд Вандербильт навсегда остался первым, единственным и непобежденным обладателем Кубка Америки в гонках на самых грандиозных и самых великолепных яхтах за всю его историю.

Правила Вандербильта действуют до сих пор не только в парусном спорте. Бриджисты относятся к Вандербильту еще с большим трепетом, чем яхтсмены. Именно Харольд Вандербильт считается создателем современного контрактного бриджа, который не так давно стал олимпийским видом спорта.

Вандербильт всерьез увлекался бриджем с 1906 года, а его пара с Дж. Б. Элвеллом считалась одной из самых сильных среди американских бриджистов. Осенью 1925 года он плыл из Калифорнии в Гавану на борту «Финляндии»; 31 октября корабль вынужден был остановиться перед Панамским каналом, и Ван-дербильт и его спутники сели играть во французскую разновидность бриджа, называемую plafond. К ним присоединилась некая дама, которая предложила ряд новшеств, заимствованных из игры, в которую она, по ее словам, играла в Китае. Аналитический ум Вандербильта принял вызов, и на следующий день, пересекая Панамский канал, он разработал новую систему правил, известную сейчас как контрактный бридж. Смыслом игры для Вандербильта была точность ставок, за которую игроки активно поощрялись очками. В этой системе не было ничего принципиально ранее неизвестного, но она была настолько хорошо сбалансирована и оказалась такой увлекательной на практике, что за вычетом двух небольших дополнений бриджисты и сейчас играют по правилам Вандербильта. Создатель так описывал начало жизни своего детища: «Нам так понравилось играть в мою новую игру на борту „Финляндии“, что по возвращении в Нью-Йорк я раздал копии моей таблицы подсчета очков нескольким друзьям, с которыми мы играли в бридж-аукцион. Я никак не пропагандировал и не рекламировал контрактный бридж. По-видимому, его совершенство говорило само за себя, и он распространился со скоростью лесного пожара».

Популярность новой игры объяснялась не только ее «совершенством», но и высоким социальным статусом ее автора. Однако Вандербильт относился к своим увлечениям очень серьезно, поэтому всегда был не только игроком и спортсменом, но и теоретиком и спортивным организатором. В качестве теоретика он написал целых четыре книги о бридже, посвященных изложению новых правил, технических тонкостей и анализу различных стратегий игры. Как организатор нового вида спорта он входил в состав комитета по правилам нью-йоркского вист-клуба, принявшего в 1927 и 1931 годах американские правила контрактного бриджа, а в 1932 году утвердившего и международные правила. Позднее он стал председателем комитета по правилам и несколько десятилетий их дорабатывал.

Наконец, в качестве мецената он учредил в 1928 году Кубок Харольда Вандербильта по бриджу, который разыгрывался в ходе национального чемпионата среди четверок, и сам же дважды завоевал его как игрок – в 1932 и 1940 годах. Этот приз был самым желанным для американских бриджистов не в последнюю очередь потому, что копии кубка-оригинала Ван-дербильт лично вручал победителям. Но этого ему показалось мало, и в 1960 году Вандербильт подарил Всемирной федерации бриджа постоянный приз для проведения командных олимпийских турниров – победители опять же должны были получать копии этого трофея. Когда формы для отливки копий национального кубка были потеряны, Вандербильту пришлось потратить еще $50 тыс. на изготовление новых. Тогда же он позаботился о том, чтобы обеспечить и национальный, и мировой турнир кубками на ближайшие десятки лет. Более того, он предусмотрительно завещал $100 тыс. на изготовление новых копий кубков, чтобы традиция не прервалась и после его смерти. Неудивительно, что когда в 1964 году был создан зал славы бриджа, там немедленно оказался Харольд Вандербильт, а Всемирная федерация бриджа избрала его своим первым почетным членом.

Харольд Вандербильт был парадоксальной фигурой в том смысле, что по рождению он принадлежал к крупнейшей американской буржуазии, а по образу жизни явно тяготел к аристократическим занятиям. Корнелиусу Вандербильту, заработавшему на поездах и кораблях огромные деньги, вход в высшее общество был заказан, а его правнук почти идеально соответствовал представлениям об истинном джентльмене. А заниматься бизнесом джентльмену следует как можно меньше. Другое дело – благотворительность. Жертвовать на благотворительные цели в Америке всегда считалось достойным и необходимым занятием. Но обедневшая старая аристократия не всегда имела для этого достаточно средств, а «бароны-грабители» не всегда знали, на что и как лучше с пользой потратить деньги. Командору Корнелиусу Вандербильту было уже 79 лет, когда он сделал свое первое и единственное крупное пожертвование – $1 млн, на которые был основан университет в Нешвиле, штат Теннесси, вскоре названный Вандербильтовским.

Харольд считал своим долгом продолжать заботиться о «фамильном» университете: многие годы он был членом попечительского совета университета, а в течение 13 лет – его президентом. Сейчас Вандербильтовский университет входит в первую двадцатку частных университетов США, так что деньги и усилия Вандербильтов не пропали даром.

Но проза жизни требовала все-таки иногда интересоваться скучными делами. После смерти отца Харольд стал председателем совета директоров железнодорожной компании New York Central и обладателем акций ряда других железнодорожных компаний. Его дед в свое время удвоил состояние, унаследованное от Командора, дядя Фредерик тоже стал вдвое богаче благодаря железной дороге. Отцу повезло меньше, но и он по крайней мере сумел не растратить наследство и передать его следующему поколению. Когда в 1928 году Харольд стал в роли председателя разъезжать в своем спецвагоне #3, сеть железных дорог New York Central могла похвастаться 11,5 тыс. миль железнодорожного полотна, связывающего северо-восток страны и штаты Атлантического побережья с Великими озерами и Канадой. Во время войны на железные дороги приходилась колоссальная нагрузка, и они не выдержали напряженных перевозок. Паровозы, деревянные вагоны и другое оборудование одно за другим выходило из строя. Положение усугубляла конкуренция с быстротой самолетов и удобством автомобилей – и те и другие пользовались правительственной поддержкой. К тому же у Вандербильтов в New York Central появился мощный противник, обещавший отправить старую гвардию на пенсию и обеспечить модернизацию поездов и реформу всей отрасли. В 1954 году Роберт Янг сумел-таки поставить компанию под свой контроль, а Харольд Вандербильт и два его родственника подали в отставку из совета директоров. Дороги Вандербильтов и железные дороги окончательно разошлись.