— Профессор Снэйп, — сказал доктор с облегчением.

Снэйп величественно прошёл мимо них, даже не удостоив взглядом, сел на один из стульев рядом с кроватью Дамблдора, и начал вытаскивать предметы из карманов мантии. Лупин мельком увидел ступку и пестик, мешочек с чем-то (это могли быть панцири жуков) и какую-то флягу.

Сириус пересел на другой стул, и впился взглядом в Мастера Зелий:

— Что ты здесь делаешь, Снэйп?

— Дела министерства, само собой, — Северус посмотрел на Сириуса с нескрываемой злобой. — Я думаю, вопрос состоит в том, что вы здесь делаете?

— Меня тоже послало Министерство, — огрызнулся Сириус. — Дамблдор направлялся ко мне, когда на него напали. Я полагаю, они считают, что я могу пролить хоть каплю света на эту ситуацию.

Снэйп взглянул на доктора, который кивнул.

— Возможно, никто не сказал вам, — произнес Снэйп, который начал зелье, Лупин не мог разглядеть, что именно он делал; жесты профессора были скрыты обширными рукавами его мантии. — Дамблдор в прошлом году договорился с министерством о том, что, если с ним что-нибудь случится, я должен отвечать за выяснение обстоятельств. Он дал мне некоторые инструкции, которым я следую. — Снэйп ехидно ухмыльнулся. — Я полагаю, что вы не собираетесь оспаривать его мнение в этом вопросе?

— Что, случилось с Фаджем и Дамблдором? — спросил Лупин, стараясь скрыть подозрительность и враждебность своего голоса. — Мы слышали, что это дементоры…

— Фадж мёртв. Вы, это конечно знаете. И пока мы сейчас разговариваем, идёт процесс выбора нового Министра. И это не дементоры, — добавил Снэйп, и его рот яростно изогнулся. — Или, по крайней мере, это были не только дементоры. На них напал кто-то похожий на дементоров, Министерство полагает, что фактически это были переодетые волшебники. И по крайней мере один из них был очень силен.

— Ну, так кто это был? — огрызнулся Сириус. Лупин заметил нервное подергивание края глаза Сириуса, которое всегда появлялось, когда тот был очень раздражен. Сейчас он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не броситься через кровать и насильно выбить ответы из Снэйпа.

— Мы не знаем, — сказал Снэйп. — Это — то, что я должен здесь выяснить.

— Выяснить у кого?

— У Дамблдора, — спокойно ответил Снэйп.

— Но он… — Сириус, протянул руку к неподвижно лежащему Дамблдору, и с трудом сглотнул. — Он же в коме. И не отзывается.

Снэйп презрительно взглянул на Сириуса.

— Возможно, ты не всегда был внимателен на уроках зелий, — сказал он холодно, — может вы, наконец-то, догадаетесь, почему я здесь.

Левый глаз Сириуса снова задёргался, на сей раз более яростно.

— Бесполезный самодовольный мерзавец! — взорвался он, впиваясь взглядом в Снэйпа.

— Я предпочел бы, чтобы ты обходился без оскорблений, — сказал Снэйп, отвернувшись. — В этом нет никакого смысла.

— А я предпочел бы, чтобы ты задохнулся своим самодовольным мерзавством, но мы не всегда получаем то, что хотим, правда? — сказал Сириус, игнорируя успокаивающие взгляды Лупина.

— Я не думаю, что мерзавство — это слово, — заметил спокойно Лупин.

— Ой, замолчи, Лунатик, — огрызнулся Сириус, в раздражении сужая глаза.

— Лунатик? — Брови Снэйпа взмыли вверх. — Вы, двое, всё ещё называете друг друга своими детскими прозвищами? Как восхитительно грустно развивается жизнь арестованного.

Лупин быстро шагнул в сторону Сириуса и решительно положил руку ему на плечо. Это должно было с одной стороны показать его поддержку, а с другой — напомнить Сириусу, что, если будет необходимо, Лупин будет удерживать его от нападения на Снэйпа. На пятом году обучения в школе, Лупин, однажды перебросил Сириуса через Гриффиндорскую гостиную. Было не легко забыть, каким сильным он был, даже для его друзей.

— Профессор Снэйп, — сказал Лупин спокойно. — Мы — все здесь по одной причине. Давайте не будем мешать друг другу.

Снэйп проигнорировал его, производя какие-то манипуляции со ступкой и пестиком. Он обернулся, в одной руке держа флягу, наполовину заполненную жидкостью, в другой маленький мешочек черного порошка. Он насыпал порошок в жидкость, потом потряс флягу несколько раз, и поднял глаза.

— Очень хорошо, Лупин… — начал он

И был прерван внезапным шумом из коридора. Рем, чей слух был весьма чувствителен, расслышал множество голосов, говорящих разом.

— Репортеры, — коротко сказал Сириус.