— А что здесь такого. Почему бы не подисскусировать? Интересно, куда ушёл маленький человечек. Он, интересная личность. Напоминает кого — то очень знакомого…

Начинает болеть голова, нудно и противно. Словно через какую-то призму доктор видит перед собой двоих. Высокую женщину, и толстяка, с круглым, как воздушный шар,

животом и луноподобным лицом, на котором нелепыми и смешными кажутся длинные рыжие усы. Усы топорщатся как у таракана, и немного подрагивают, а мужчина, поглаживает их руками, словно успокаивает.

— Вы, доктор, вполне подходите на нашу кандидатуру! — льстиво произносит толстяк, и усы его победно топорщатся вверх. Он складывает на груди короткие толстые ручки и умильно смотрит на доктора.

— Ты будешь хранителем любви? — женщина похлопывает ярко-красной перчаткой о ладонь своей ухоженной руки и прищурившись, оценивающе и довольно бесцеремонно, вглядывается в лицо доктора.

Она ждёт вопроса, или ответа на свой вопрос?

— Ну-с-с? — рыжие усы тоже явно ждут ответа.

— М-м-м… — мысль сонная и тяжелая отказывается двигаться. Застряла проклятая посреди извилины, и ни туда, и ни сюда…Надо успокоиться. Вернее проснуться.

Сергей Викторович делает вздох. В голове что-то щёлкает, и мысль, словно прорвавшись через преграду, плывёт, не торопясь дальше…

— И в чём…з-заключаются м-мои об-бязанности? — странно дрожит его голос.

— Ты будешь собирать любовь в огромные сосуды, и проверять её на наличие различных примесей… — важно произносит толстяк, растягивая слова и гнусавя.

— Примесей? Какая чушь, чушь собачья… — с отвращением произносит доктор, вдруг ощутив вокруг себя приторно- сладковатый запах крови.

— М-м-вау-у-у-у… — послышался сдавленный вопль толстяка, которому высокая женщина своим сверхмодным лакированным туфлём, вроде как-бы нечаянно, наступает на ногу.

— Разве у любви есть примеси? — бормочет доктор недоумевающее, и смотрит на женщину.

— А почему бы и нет? — пожимает та плечами. — Если это чистая любовь, без негатива, ты должен будешь опечатать её и закрыть в сейф…

— Зачем?

— Придёт время, когда любви не будет…

— А что будет?

— Всё что угодно, но не любовь! Чистая, светлая, невинная, "первая" или " последняя" — всё это останется в прошлом! Мы её выхолащиваем, стерилизуем, а затем ставим на поток.

— Поток?

— Ну, конечно! Посмотри на этот пузырёк с жидкостью. Здесь написано " Эликсир любви". Берёшь пузырек, и р-раз! Не нужно больше страдать, желать, любить или ненавидеть. Это как лекарство. Выпил и забыл! И никто не нужен, ни жена, ни дети, ни родственники, ни даже любимая работа… Одним словом лекарство!

— Лекарство для роботов, зомби или недочеловека, которого самого поставили на поток… — захихикал толстяк, и усы его затряслись как бутафорские, и совсем не настоящие.

— Поток? — изумился доктор. — Всё это значит, что…

Но его перебил раздражённый голос женщины, которая стоит уж очень прямо и вновь монотонно постукивает ярко- красной перчаткой о ладонь:

— Да-да, это значит, что человек как индивид вымрет, наподобие динозавров. Его заменит лишь один вид. С одним цветом волос, разрезом глаз, или губ. У них будет одинаковая сила, и умирать они не будут. Их будут списывать… как утиль… когда придёт время.

— А любить…

— Кого? Самоё себя? У них будет одинаковая ширина плеч, одна и та же сила объятий, а сила любви будет определена по шкале номинала, выпей жидкости больше или чуть меньше.

— Но…Но любовь нельзя определить по шкале номинала. А если это произойдет, значит, человек станет бесчувственным…

— О, как вы умны доктор, как проницательны, в отличие от некоторых… — женщина презрительно скривила губы, глянув в сторону толстого человечка, который с озабоченным видом что-то обнюхивал, сидя на полу. Доктору показалось, что в руках толстяк держит знакомую книгу в яркой обложке, где нарисованная женщина на обложке, страдальчески хмурит лоб…

— Или мне это показалось? — Сергей Викторович трёт лоб ладонью, не чувствуя её.

— Вам это не показалось, наш дорогой доктор. Всё дело в том, что мы все… все устали следить за вами, людьми! За сменой вашего настроения, за вашими желаниями, как высокими, так и пардон, низменными. Устали следить за вашими эмоциями, которые порой приводят к большим глупостям… Так не проще ли воспользоваться исскуственной силой любви? Кстати, дозировка идёт на килограмм веса…

— Тогда человек не будет человеком!

— Мы этого и добиваемся, наш милый доктор. Человек сгинет, уйдёт в небытие, но останутся другие, которые тоже будут люди, но другие…