— Да и что мы могли сделать для мертвого? Таскаться ночью по милицейским участкам мне совсем неохота, — с дрожью в голосе проговорила Лена.

— Да, ты права. Родители стали бы волноваться, если бы мы не пришли вовремя домой, — поддержала подругу Татьяна.

Не говоря больше ни слова, девушки отправились домой. Лежа в кроватях, они еще долго вспоминали пережитое. Им было от души жаль так рано ушедшего из жизни совсем еще молодого Аннушкина Валерия. Он был одним из самых видных парней их курса: высокий, хорошо сложенный, с большими серо-голубыми глазами и темно-русыми немного волнистыми волосами. Тане не нравилась в нем лишь его резкая манера говорить колкости.

Затем наступило обычное осеннее утро, неся с собой заботы и волнения грядущего дня. Таня с Леной договорились никому не говорить о произошедшем, могло случиться, что водитель ошибся. На первой паре, оглядев ряды однокурсников и констатировав отсутствие среди студентов Аннушкина, они всё же не сдержались и поведали о своей ужасной встрече в автобусе Свете. На Свету смерть Валеры произвела неизгладимое впечатление. Остаток дня подруги проходили печальные, то и дело вспоминая Аннушкина, снова и снова находя в нем хорошие черты и качества, которых почему-то не замечали ранее.

На следующий день погода заметно испортилась, всё небо было затянуто темными грозовыми тучами, нещадно дул холодный северный ветер. Войдя в фойе института, Тане бросилась в глаза обрамленная в черную рамку фотография Аннушкина. Под фотографией стояли цветы и жирным чёрным шрифтом навевал тоску скромный некролог. Ужас вновь охватил Татьяну: значит всё подтвердилось, все её надежды на то, что водитель ошибся, были напрасны. В лекционном зале стоял привычный гул, что говорило об отсутствии лектора. Танюшка села возле Светы и Лены и девушки многозначительно переглянулись. Раздался звонок, в аудиторию одновременно вошли доцент Бакунин и зам. декана по воспитательной работе Гнатюк. Гнатюк сообщил студентам о безвременной кончине студента третьего курса и бывшего работника института Аннушкина Валерия Илларионовича. Затем он произнес несколько теплых слов в адрес усопшего и попросил присутствующих почтить память ушедшего из жизни однокурсника минутой молчания. Это официальное сообщение о смерти Валеры окончательно испортило настроение подругам, они совсем сникли и остаток дня провели, грустно охая и вздыхая. Света даже откровенно призналась, что целовалась с Валерой во время поездки на сельхозработы на первом курсе.

Но, как говорится, время лечит, и на следующий день настроение у подружек заметно улучшилось. Получив задание конспектировать труды классиков марксизма-ленинизма, девушки решили прежде, чем ехать на весь день в библиотеку, основательно подкрепиться в студенческой столовой.

— Не очень вкусно, но за такие деньги есть можно, — приглядываясь к содержимому тарелок, заметила Света.

— Да вспомните лучше, как нас на сельхозработах кормили, — тут же возразила Лена.

— А разве плохо? На "сельхозработах" у нас был "свой человек" на кухне — Шахеризада. То баклажанчики пожарит, то грибочками угостит. А яблоки и помидоры — ешь сколько хочешь. Я даже поправилась на три килограмма, — включилась в беседу Татьяна.

Девушки заплатили за свои комплексные обеды и сели к наиболее чистому столику у окна. Продолжая беседу, подруги весело принялись за первое. Но громкий басовитый мужской голос за их спиной внезапно прервал всеобщее веселье:

— Это кто из вас сказал, что я умер?

Девушки с ужасом обнаружили стоявшего непосредственно у их стола Аннушкина. Света вскочила со своего места и стала кричать:

— Сгинь, нечистая! Тьфу на тебя!.

Но Валера схватил её за руку и сказал:

— Да успокойся, ненормальная, я живой. Не веришь? На, пощупай меня.

— Ты что, воскрес? Из мертвых? — упавшим голосом спросила побледневшая Лена.

— Да я вовсе и не умирал. Это вы распустили сплетни по всему институту, что я умер. Я просто заболел. А вчера в полдень ректор присылает ко мне домой машину с погребальным венком. У моей бабушки чуть инфаркт не случился, она подумала, что умер кто-то из наших родственников. Когда бабушка узнала, что речь идет обо мне, тут же отвела преподавателей к нам в гостиную, где я спокойно спал на диване. Я объяснил свое отсутствие на занятиях плохим самочувствие и показал больничный лист, который собирался передать через кого-нибудь из однокурсников. После этого зам. декана Гнатюк принес мне свои извинения, сетуя на то, что судя по всему информация была ложной и уехал, оставив венок. Ну, кого мне из вас урыкать за длинный язык, чтобы венок не пропал даром? — рычал все еще злой Валерий.

— Валера, успокойся пожалуйста, мы ведь не нарочно. Мы застали тебя в автобусе совсем без признаков жизни, да и водитель, ощупав тебя, заявил, что ты мёртв, — начала оправдываться Лена.

— И потом мы договорились, никому о случившемся не рассказывать. А вчера в фойе института появилась твоя фотография с некрологом, поэтому мы решили, что ты и в самом деле умер, — подтвердила Ленины слова Татьяна.

— Все ясно, я, кстати, вчера вечером в бассейне сильно удивился тому, как от меня шарахнулась Шахеризада. Но теперь я докопался до истины и знаю, кто распускает про меня подобную чушь. Все подтвердили, что информация поступила от вас.

Татьяна с укором посмотрела на Свету, потому что из их компании именно она не умела держать язык за зубами. Хорошо, что Аннушкин оказался не мстительным. Он от души простил девушек и даже согласился в знак примирения съесть порцию комплексного обеда за их счет.

Январь в этом году выдался очень холодный. По ночам трещали лютые морозы и свирепствовала метель, от заунывного воя которой становилось жутко и одиноко. С крыш домов свисали огромные сосульки, похожие на острые зловещие пики. Даже птицы куда-то запропастились, лишь иногда, ближе к полудню, можно было заметить того или иного воробья, съёжившегося на одиноко торчавшей голой ветке от пронизывающего жилы ветра. В феврале снегопады немного улеглись, но студеный арктический ветер продолжал свой беспощадный крестный поход на южные земли. Старожилы поговаривали, что такой холодной зимы давно уже не было в здешних краях.