Чуть позже половины девятого я позвонил домой Карлу Ван Луну.

Хотя недоверие, ужас и так далее занимали меня большую часть дня, вдобавок я переживал, что похоронил все возможности работы с Ван Луном, что моя проблема, дисфункция мозга, сумеет помешать моим планам на будущее.

В результате – пока я ждал, что Ван Лун подойдёт к телефону – я весьма нервничал.

– Эдди?

Я прочистил горло.

– Мистер Ван Лун.

– Эдди, я не понимаю. Что случилось?

– Я плохо себя почувствовал, – сказал я, это оправдание всплыло автоматически, – я ничего не мог поделать. Мне пришлось убежать. Извините.

– Ты заболел? Ты чего, в первом классе? Я выглядел идиотом, извиняясь перед Хэнком Этвудом.

– У меня серьёзные проблемы с желудком.

– И ты даже не озаботился позвонить?

– Мне надо было срочно к врачу. Очень надо. Ван Лун некоторое время молчал.

Потом вздохнул.

– Ладно. Теперь ты как себя чувствуешь?

– Всё хорошо. Я в порядке. Он снова вздохнул.

– Тебя… что?., не знаю… лечат как следует? Надо посоветовать лучших докторов? Я могу…

– Я в порядке. Знаете, так случайно вышло. Больше этого не повторится. – Я сделал паузу. – Как прошла встреча?

На этот раз сделал паузу Ван Лун. Я здорово подставился.

– Очень посредственно, Эдди, – сказал он в итоге, – не буду тебе врать. Очень жаль, что тебя там не было.

– Вы его не убедили?

– В целом убедил. Он говорит, что тут есть рациональное зерно, но нам надо сесть с ним и пройтись по цифрам.

– Хорошо. Конечно. В любое время.

– Хэнк уехал на побережье, но он вернётся в город… во вторник вроде, да, подходи тогда ко мне в офис в понедельник, обсудим всё.

– Отлично. Карл, я ещё раз извиняюсь, мне очень жаль.

– Может, покажешься моему доктору? Он…

– Спасибо, нет, но благодарю за предложение.

– Подумай ещё раз.

– Хорошо. Увидимся в понедельник.

Я так и стоял с трубкой в руке пару минут после звонка Ван Луну, уставившись на открытую записную книжку.

Нервное, дёрганое ощущение сильно тянуло в животе.

Потом я набрал номер Мелиссы. Пока я ждал, что она ответит, я прямо оказался в квартире Вернона – на семнадцатом этаже, в самом начале этой истории, в последние прекрасные моменты перед тем, как я оставил сообщение у неё на автоответчике и пошёл рыться в спальне её брата…

– Алло.

– Мелисса?

– Эдди. Привет.

– Я получил твоё сообщение.

– Ага. Знаешь… ну… – мне показалось, что она пытается держать себя в руках, – …что я сказала, до меня только сейчас дошло. Не знаю. Братец был мудаком. Он уже долго продавал это странное вещество. И тут я подумала про тебя. И начала переживать.

Если Мелисса сегодня уже выпила, то сейчас она уже стала вялой, может, уже похмельной.

– Мелисса, не надо переживать, – сказал я, решив на месте, как я поступлю. – Верной ничего мне не давал. Мы встретились с ним за день до его… за день до того, как это случилось. И мы потрепались обо всём подряд… и ни о чём конкретно.

Она вздохнула.

– Ладно.

– Но спасибо за заботу. – Я задумался. – А сама ты как?

– В порядке. Очень, очень неловко. Потом она спросила:

– А ты как?

– Тоже в порядке. Работаю.

– Чем занимаешься?

Вот такой разговор мы и ведём в подобных обстоятельствах – вот он, неизбежный разговор в таких обстоятельствах…

– В последние годы я работаю техническим писателем. – Я сделал паузу. – На “Керр-энд-Декстер”. Издательство.

Технически это была правда, но не более.

– Да? Здорово.

Не было тут ничего здорового – да и правды тоже, моя работа в “Керр-энд-Декстер” вдруг показалась мне далёкой, ненастоящей, плодом воображения.

Я больше не хотел говорить с Мелиссой по телефону. Раз уж мы восстановили общение – хоть и мельком – я почувствовал, что уже начал систематически ей врать. И чем дольше мы проговорим, тем хуже будет.

Я сказал:

– Знаешь, я позвонил, чтобы успокоить тебя… но… мне надо бежать.

– Ладно.

– Это не…

– Эдди?
– Да?

– Мне тоже нелегко.

– Конечно.

Лучше я не мог ничего придумать.

– Тогда пока.

– Пока.

Желая немедленно чем-нибудь отвлечься, я нашёл в записной книжке телефон Геннадия. Позвонил ему и принялся ждать.

– Да?

– Геннадий?
– Да.

– Это Эдди.

– Эдди. Чего надо? Я занят.

На секунду я уставился на стену передо мной.

– У меня есть синопсис того, что мы обсуждали. Где-то на двад…

– Отдашь завтра утром. Посмотрю.