— Что вы здесь делаете?

Делфина поднялась во весь свой внушительный рост — пять футов десять дюймов. По сравнению с ней пять футов три дюйма доктора казались ничтожными, но он был неустрашим.

— Я следил за здоровьем миссис Блэкхорн с самого начала беременности. Я здесь, чтобы принять ребенка. — Он открыл свой большой саквояж и начал копаться в нем.

— Я принимаю всех детей, рождающихся в Блэкхорн-Хилле вот уже сорок лет, — ответила оскорбленная Делфина.

— Квинтин Блэкхорн — мой друг. Я лечил его, и его жена тоже моя пациентка. Не следует быть таким тираном только потому, что Квинт освободил тебя, Делфина.

Большая негритянка негодующе фыркнула и прищурила глаза на маленького доктора.

— То, что он освободил меня, вовсе не означает, что я не стану заботиться о нем или его семье!

Мадлен засмеялась, наблюдая, как двое противников приняли боевую стойку на противоположных сторонах кровати, но затем новый приступ боли, много сильнее всех предыдущих, охватил ее.

— Вы, двое, лучше заключите перемирие и займитесь делом, которое свело вас вместе, — выдохнула она. — Мне кажется, новый хозяин Блэкхорн-Хилла хочет родиться!

Слухи имеют обыкновение распространяться с немыслимой скоростью. В Блэкхорн-Хилле госпожа только что произвела на свет сына мистера Квинтина. Через несколько часов эта новость дошла до «Золотого Лебедя».

Девон Блэкхорн сидел за столиком в углу, прикладываясь к кувшину эля и борясь со своей совестью, когда услышал, как Полли радостно сообщила эту новость. Следует ли ему поехать повидаться с Барбарой? Нет, конечно, нет. Это было бы глупо и безрассудно. Она увлечена своим полковником с рыбьими глазами, который к тому же оказался еще и сказочно богатым виконтом, — угрюмо напомнил он себе. Ей лучше оставаться среди людей своего круга. Но он должен навестить Мадлен Блэкхорн, которая живет одна со злобным стариком Робертом, посмотреть на нее и ее новорожденного.

— Ты обманываешь самого себя, приятель, — пробормотал он, отодвигая стул и поднимаясь.

— Куда ты собрался, мошенник? По крайней мере трое из моих девчонок наверху жаждут заполучить тебя к себе в постель, — сказала Полли, обнимая Дева. — Ты явился вчера вечером и даже не послал за Молли. Она чертовски хорошенькая, скажу я тебе.

— Передай ей, что я спал один, Полли, — ответил он. — Правду сказать, я томился по тебе, но раз уж ты исправилась, что ж… — Он подмигнул и чмокнул ее в щеку.

Вспыхнув, словно школьница, Полли захихикала.

— Иди к черту. Такие медоточивые речи. Этими сладкими речами ты мог бы очаровать дюжину бурых медведей в горах.

— Я отправляюсь в Хилл. Уж лучше оказаться лицом к лицу с дюжиной медведей, чем приблизиться к берлоге дядюшки Роберта. Пожелай мне удачи, солнышко.

С ее красного, обветренного лица исчезли все следы веселья.

— Дев, ты же знаешь, как Роберт относится к тебе. Зачем?..

— Просто я услышал новость о наследнике моего кузена. Я встречал жену Квинта. Она милая и добрая, к тому же преданная королю. Квинт не стоит ее. Она одинокая и заслуживает немного поддержки, согласна?

Взгляд Полли выразил сильное сомнение.

— Ты, Эндрю и та английская леди — вы все поладили друг с другом?

Дев пожал плечами, но на этот раз без своего обычного небрежного безразличия.

— С Эндрю я привык управляться. А об английской леди я дам тебе знать, — добавил он, похлопав ее по пышному заду и бросив на стол монетку за выпивку.

— Желаю удачи, Дев. Она тебе понадобится.

Когда Девон приехал в Блэкхорн-Хилл, все были возбуждены рождением наследника. Конюх, который принял его лошадь, был занят тем, что собирал свой выигрыш от пари относительно пола ребенка. Узнав Дева, он выкатил глаза от удивления.

— Не видел вас, мистер Девон, столько лет, с тех пор как вы были ребенком. Вы стали настоящим красавцем.

— Спасибо, Обедий. Я ценю твое гостеприимство, хорошо зная, как мой дядя относится ко мне.

— Удачи вам, мистер Девон.

Подойдя к дому, Девон остановился на переднем крыльце, окинув взглядом феодальное королевство Роберта Блэкхорна. Речушка, в которой они с Квинтом плавали, протекала сразу за холмом, а маслодельня, куда они тайком забирались, чтобы полакомиться сливками, располагалась ниже, у дороги. Сладко-горькие воспоминания о далеком детстве и дружбе, разбитой войной, нахлынули на него. Вопреки тому, что Роберт Блэкхорн запрещал им общаться, они с Квинтом были словно братья, и удирали, чтобы тайком поиграть вместе. Он отбросил меланхоличные мысли в сторону и постучал в дверь тяжелым медным кольцом. Почти сразу же на стук ответила молоденькая негритянка, явно лишь совсем недавно достигшая подходящего возраста, чтобы служить горничной. Скрипучий голос проворчал позади нее.

— Этот дом становится похожим на постоялый двор. Кто… — Роберт резко остановился у основания широкой винтовой лестницы и, не веря своим глазам, уставился на Девона. Его лицо, бледное и осунувшееся, потемнело от апоплексической ярости. — Ради всего святого, что ты делаешь в моем доме?

— Вы едва ли тот человек, который вправе взывать к чему-нибудь святому, дядя Роберт, — ответил Девон, медленно идя через холл к тому месту, где стоял старик.

— Убирайся ты, грязный дикарь!