чтобы тот не свалился раньше, чем настанет минута славы, а второй волочил

мешок с головами. Элдуисару выпала честь конвоировать Машу. Чем она,

кстати, была весьма довольна, и постоянно пыталась на эльфа 'ненароком

упасть'. Однако представитель ушастого народа достаточно ловко

уворачивался, сохраняя на лице постоянную идиотскую улыбку,

появившуюся у него, да и коротышки, где-то после пятого стакана местного

пойла. У Маши и Вити, кстати, на физиономиях было то же самое

выражение, несмотря на то, что принятая ими доза была меньше на порядок,

чем у закаленных местных жителей.

На площадке перед постоялым двором отряд построился, точнее,

остановился рядом с поджидавшим его старостой. Витя, проделавший путь

от стола досюда с полуприкрытыми глазами, решил один глаз открыть, дабы

оценить торжественность момента. И резко отпрянул назад, чуть не

свалившись сам и не потянув за собой гнома.

Увиденное напомнило ему сценку из мультика 'Шрек', когда толпа крестьян

с факелами, косами и вилами пришли ловить огра. Да что там 'напомнила'!

Такое впечатление, что те, кто создавал мультфильм, просто сначала сняли

жителей этой деревни на видео, а потом уже перерисовали реальную съёмку!

Однако местные пейзане, несмотря на свой воинственный вид, пока не

выказывали признаков агрессии, поэтому Витя немного успокоился. А Маша

так и вовсе не переживала. Она была занята своим эльфом, и окружающего

просто не замечала.

Староста прокашлялся.

— Сейчас Чебурашка скажет речь. — пробормотал Витя.

— Друзья мои! — действительно начал вещать местный предводитель,

обращаясь к массовке 'Шрека'. — Доблестные охотники за головами… -

Староста сделал широкий жест в сторону нетвердо стоявших на ногах

попутчиков, при этом в его голосе явно послышался сарказм, — утверждают,

что в лесах возле нашей славной деревни обнаружили, и не только

обнаружили, а и уничтожили банду опасных разбойников!

По нестройным рядам слушателей пронесся не менее нестройный гул.

Настолько нестройный, что было непонятно даже, призван ли он был

выразить одобрение, или, наоборот, недоверие.

— Сейчас мы здесь проведем официальную процедуру опознания

преступников, от которых избавили нас наши гости, и по её результатам

вознаградим отважных борцов с организованной преступностью!

— Эк завернул! — прослезился гном, имевший слабость к речам,

произнесенным таким высоким слогом.

'А староста действительно не прост' — вспомнил Витя застольную беседу.

'Это у нас на Земле каждый идиот может так трепать языком. А здесь… И как

я сразу не заметил?'

— Доставай! — кивнул староста гному.

Тот не торопясь развязал мешок, и за лохматые волосы вытащил из него

первую голову. После чего высоко поднял её, чтобы всем было видно.

Однако что для гнома 'высоко', то для человека, гм… не очень высоко.

Потому задним рядам зрителей пришлось подпрыгивать, чтобы увидеть сей

предмет, и напирать на передних, стремясь протиснуться поближе.

Естественно, стоявшие в первых рядах, не выдержав натиска, сделали пару

шагов вперед. Надо сказать, выглядело это довольно угрожающе. Витя не

стал отшатываться, как в первый раз, но поежился, так как ему стало очень

почему-то очень неуютно.

Опознана голова была кем-то из задних рядов.

— Вил Белый! — послышался оттуда чей-то удивленный голос.

Действительно, голова густо заросла косматыми светлыми волосами.

Нар бросил голову блондина к ногам старосты, и полез за следующей.

Голова оказалась брюнетистой.

— Шак Черный! — послышалось с другого фланга. По рядам зрителей снова

прокатился неясный гул. Теперь он уже не прекращался.

Следующей в шоу приняла участие башка того самого рыжего бандита,

который вместе со своим большим, в прямом смысле этого слова, другом,

пытался так нехорошо поступить с Витей, а главное, с Машей. Выянилось,

что при жизни носитель этой головы откликался на кличку Рип Рыжий.