— Селезнев с позором прогнал девушку? — предположила я.

— Нет. Гриша очень воспитанный человек, он даже с проституткой будет вежлив, — похвалила приятеля шефа Рита.

— Танцовщица не проститутка, не торгует собой.

— Ой, умоляю! Все они продажны, вопрос лишь в цене, — фыркнула Фомина. — Так вот. Григорий впустил «ночную бабочку» в свой номер и просидел с ней до утра, пытаясь вразумить девицу. Кирилл просто обалдел, когда Ваня ему сказала: «Селезнев — потрясающий человек, можно позавидовать его любимой жене Кларе. Наверное, мне следует прислушаться к его советам и пойти учиться, до пенсии ведь у шеста не прокрутишься». Обломалась Кирюхе гадость, не повелся Гриша на силиконовые прелести.

— Григорий нанял меня, чтобы присмотреть за Верой, — прервала я хвалебную оду Селезневу.

— За кем? — переспросила бухгалтер.

— За будущей женой Павла. Гриша был уверен, что ей в связи с проклятием рода Брыкина угрожает опасность. Слышали историю про забеременевшую от барина Дашу? Хотя зачем я спрашиваю, вы, наверное, вместе с Павлом эту сказку выдумали!

— Вы говорите о Путинковой? — севшим голосом прервала меня Рита.

— О ней.

— Ошибаетесь. Вера — родственница Исидора.

— Да ну? С какого бока?

— Вроде она дочь его сестры, — неуверенно пояснила Фомина.

— Нет, Павел собирался жениться на Вере.

— Ошибаетесь, — повторила Рита и опять схватила бутылку с водой, — Павел дал клятву никогда более не связывать себя узами брака.

Я пожала плечами.

— Путинкова была хороша собой, Брыкин совсем не пожилой мужчина, секс в его жизни, очевидно, играет не последнюю роль.

— Но Путинкова не во вкусе Павла, и, повторяю, он решил никогда больше не жениться.

— Вера избрала безошибочную тактику загона жениха, — иезуитски продолжала я. — Конечно, она не первая ее применяет, но фраза «Дорогой, стану твоей лишь после того, как в паспорте появится штамп» действует на мужчин как виагра.

— Ошибаетесь!

— Павел на своем дне рождения объявил о скорой свадьбе с Верой.

— Ошибаетесь, — обморочно твердила Фомина. — Какой ему от нее толк? Ни денег, ни связей, просто смазливая кукла.

— Вы ее знали?

— Конечно, Путинкова в нашей фирме служила, в техотделе.

— Веру убили. Вы в курсе?

— Да, — закивала Рита. — Говорят, Путинкову ограбить хотели.

— А где совершилось преступление?

— Не знаю. У нее дома? — предположила Фомина.

— Могу вас просветить: в квартире Брыкина.

— Врете! — меняясь в лице, воскликнула Рита. — Неправда!

— Спросите Селезнева, он в курсе. Веру задушили в гостевой спальне. Путинкова пока не имела с Павлом интимных контактов, но после свадьбы, а до нее оставалось чуть-чуть, на правах законной супруги девица бы разделила с Брыкиным брачное ложе. Кстати, почему вас, старинную приятельницу шефа, не позвали спеть «Хэппи бездей»? — с наивным видом поинтересовалась я.

— Павел… не любит… смешивать дело и… личное, — с трудом выдавила из себя Маргарита. — Он… никогда… не зовет… служащих… только Григория.

— За столом были Лена и Никита, они вроде подчиненные Павла, — «сдала» я бизнесмена.

— Завотделом продвижения и наш бренд-менеджер, — прошептала Рита.

— А первого зама главбуха Фомину оставили за бортом! Почему? Брыкин не хотел информировать вас о предстоящей свадьбе? — изо всей силы нажимала я на болевую точку.

Рита схватила трубку, нервно потыкала в кнопки, а потом, забыв поздороваться, крикнула:

— Пашка хотел жениться на Путинковой? Не ври! Не ври! Не ври! Я должна знать!

Скорее всего, Фомина соединилась с Селезневым, а тот сказал ей правду, потому что Рита отшвырнула телефон, словно ядовитую жабу, и заплакала.

Я наклонилась к ней:

— Пересядьте, пожалуйста, на пассажирское сиденье.

Неожиданно бухгалтерша повиновалась, я села за руль и завела мотор.

— Не трогайте мой автомобиль, — прохрипела Рита.

— На парковке полно людей из вашей фирмы, — сказала я, — вам понравится, если они увидят своего рыдающего бухгалтера и станут перешептываться? Здесь где-нибудь есть тихое местечко для беседы? Не волнуйтесь, я хорошо вожу машину.

Рита вытерла слезы тыльной стороной ладони, перегнулась на заднее сиденье, схватила бейсболку, нахлобучила ее на голову, опустила козырек на зареванное лицо и приказала:

— Налево по переулку, второй поворот направо, семиэтажный дом, квартира девяносто четыре.

Через пять минут мы доехали до места, и я спросила:

— Что здесь находится?

— Моя квартира, — ответила Рита, выбираясь из машины. — Павел сказал, что купил ее для нас, но, похоже, жилье никогда не станет общим.