Он снял птицу с насеста и попробовал усадить ее себе на руку. Соколенок сопротивлялся, но уселся, как только Хамза достал из мешочка кусочек сырого мяса.

Турок показал Владу на еще одну перчатку, которая лежала в стороне, и тот надел ее.

— А вот эта девочка для тебя. Она, конечно, никогда не станет Сайезад, той писаной красавицей, которую Мехмет проиграл тебе в джерид и не удосужился прислать, но тоже сможет послужить султану. — Хамза улыбнулся. — Ее зовут Ахтар. Это значит…

Птица, сидящая на его руке, снова разволновалась и начала хлопать крыльями.

— Тихо, успокойся.

— Это означает «звезда», — произнес Влад, закончив фразу.

Он снял путы с соколихи и снова прошептал это слово, но только на другом языке, как часто делал в камере:

— Илона.

Соколы уже прошли небольшую тренировку, умели сидеть на руке хозяина и брали у него мясо. Два следующих дня Влад и Хамза провели в повозке. Они кормили птиц и разговаривали с ними, а на третий день вынесли их на прогулку. При этом колпачки по-прежнему закрывали головки соколят, дабы избежать неожиданностей. Еще через два дня, когда уже стемнело, люди сняли колпачки на некоторое время, так же поступали и в последующие вечера. Потом они выбрались за пределы лагеря, прошли вдоль протоки, образовавшейся после таяния снегов.

Влад во всем следовал примеру Хамзы. Он снимал колпачок со своей птицы, когда это делал учитель, и надевал его, когда тот поступал так. Во время прогулки они все время поворачивали птиц, заставляя их привыкать к тому, что пейзаж вокруг меняется. Посадив соколят в клетки, они шли к себе в шатер, где было тепло от раскаленной жаровни, ели хорошую, простую пищу. Хамза рассказывал о том, как надо тренировать птиц, а также и об иных премудростях жизни. Влад слушал, но сам говорил мало.

К десятому дню их пребывания на вершине загадочные чужеземцы так и не поймали ни одной птицы, но пришло время отправлять в полет тех, которых они имели.

— Пора рискнуть, — сказал Хамза, выйдя из шатра ранним утром.

Над вершинами гор струился мягкий, прозрачный свет.

— Я надеюсь, птицы достаточно привыкли к нам. Они доверяют хозяевам, поэтому вернутся. Но убедиться в этом можно только одним способом.

Оба взошли на соседнюю гору, поросшую редкими пожухлыми деревьями. Для тренировки птиц Хамза выбрал именно ее. Люди остановились в паре сотен шагов от вершины.

— Что же, пусть мой мальчик полетит первым и докажет, что имя ему дали не зря.

Хамза стал развязывать путы на лапах сокола.

Он придержал птицу и снял с нее колпачок. Сокол несколько раз моргнул, его глаза, вращающиеся как на шарнирах, расширились. Хамза дал ему кусочек мяса, потом поднял руку и отпустил птицу в полет.

— Лети, Баз-шах! — крикнул он, назвав молодого соколенка именем его знаменитого персидского собрата. — Лети!

Птица полетела, сначала тихо и низко, потом быстрее, смелее, описала круг вокруг нескольких деревьев, растущих на вершине, и пропала. Люди потеряли ее из виду и ждали, затаив дыхание, казалось, целую вечность.

Потом Хамза привязал к веревке приманку, тушку кролика, шагнул вперед, стал размахивать ею и громко звать:

— Иди ко мне, Баз-шах. Иди, мой смелый красавец. Возвращайся ко мне!

Довольно долго птицы не было видно. Потом черная точка отделилась от ветвей дерева и вскоре превратилась в сокола, летящего на полной скорости. Когда он схватил приманку, Хамза не устоял на ногах и упал на колени, а Эрол начал с аппетитом есть.

— Слава Аллаху! — радостно воскликнул Хамза.

Некоторое время они наблюдали, как сокол рвет добычу.

Потом турок наклонился, взял путы птицы, положил их себе на руку вместе с кусочком мяса, выпрямился, широко улыбнулся Владу и сказал:

— Теперь твоя очередь.

Дракула шагнул вперед, ослабил ремешки, которые сдерживали Ахтар, потом осторожно снял с нее колпачок. Как и ее собрат, соколиха заморгала, оглядываясь.

Влад наклонился к ней.

— Лети, — сказал он так тихо, что слышать его могла только она. — Лети, моя красавица. Лети, моя звезда! — Потом поднял руку и отпустил ее.

Люди смотрели, как птица удаляется от них, превращаясь в темную, едва заметную точку. Она улетала навсегда. Влад чувствовал это и даже не пошевелился, чтобы взять приманку.

Через некоторое время Хамза произнес:

— Вот это и случилось с лучшим из нас и с лучшей из птиц. Первый раз всегда самый рискованный. Это…

Влад не дослушал его и начал быстро спускаться с холма. Хамза поспешил за ним и был удивлен, заметив выражение лица Дракулы. На нем не было сожаления, которое он ожидал увидеть, а тем более слез. В нем отражалось нечто такое, чего он никак не мог добиться все предшествующее время ни разговорами, ни шутками, ни чем-либо еще.