Обычно пищу нам привозил морщинистый белый старик, но сегодня к нам прислали негра. Его сопровождала женщина в туфлях на шпильках. Вернее, не столько сопровождала, сколько распоряжалась. Негр повиновался ей, но на губах у него играла идиотская ухмылочка, и он вдобавок все время что-то мурлыкал.

Негр подошел к нашему столу, держа в руках поднос с тремя металлическими супницами, каждая из которых была покрыта крышкой. Он принялся выставлять эти миски на стол, отчаянно грохоча ими. Женщина покинула помещение и заперла за собой дверь. Все время, пока негр грохотал мисками, столовыми приборами и толстыми белыми фарфоровыми тарелками, он не сводил с нас огромных круглых глаз.

Я могла поклясться, что он впервые в жизни столкнулся с шизиками.

Никто из нас не шевельнул и пальцем, чтобы снять крышки с супниц, а санитар отступил в сторону, и медсестра тоже. Ее интересовало, справимся ли мы с такой задачей, или ей придется делать это самой. Обычно супницы открывала и еду раскладывала по тарелкам миссис Томоллилло, преисполненная своего рода материнским инстинктом, но теперь ее уже выписали, и никто не спешил принять эстафету.

Я была зверски голодна, поэтому я подняла крышку с одной из кастрюль.

— Это чрезвычайно любезно с твоей стороны, Эстер, — сияя, произнесла медсестра. — А не пустишь ли ты заодно по кругу и зеленый горошек?

Я выловила себе зеленый горошек и потянулась передать супницу рыжей женщине гигантского роста, сидевшей от меня справа. Сегодня ее в первый раз подпустили к общему столу. Я уже как-то раз видела ее мельком, сквозь раскрытую дверь одной из палат в самом конце коридора. Окно в ее комнате, маленькое и квадратное, было забрано решеткой.

Она самым нелепым образом визжала, и хохотала, и призывно помахивала бедрами навстречу проходящим врачам, и смотритель в белой куртке, которому положено было следить за порядком в этом конце отделения, глядя на нее, прислонился к радиатору и чуть не спятил от смеха.

Рыжая выхватила у меня супницу и опрокинула ее над своей тарелкой. Горошек вывалился не только туда, но и ей на колени и на пол и покатился по нему, как какие-нибудь зеленые шарики.

— Ах, миссис Моол, — грустно сказала медсестра. — Думаю, вам сегодня лучше пообедать у себя в палате.

Она собрала большую часть рассыпавшегося горошка в миску и передала ее соседке миссис Моол. А саму миссис Моол повела прочь. Всю дорогу по коридору, до своей палаты, рыжая оборачивалась, и строила нам рожи, и издавала неприличные звуки.

Негр подошел и принялся собирать посуду. Причем забирал он пустые тарелки у тех, кому вовсе никакого горошка не досталось.

— Мы еще едим, — сказала я ему. — Вам придется подождать.

— Ой, какие мы важные!

Негр насмешливо уставился на меня. Потом быстро огляделся по сторонам. Медсестра еще не вернулась от миссис Моол. Негр отвесил мне оскорбительный поклон.

— Мисс Пис-пис, — пробормотал он сквозь зубы.

Я сняла крышку со второй кастрюли и обнаружила там макароны, холодные и склеенные какой-то липкой пастой.

Третья — и последняя — супница была доверху полна вареными бобами.

Я совершенно ясно осознавала, что никогда и никто не дает бобы и горошек в течение одной трапезы. Бобы и морковь — извольте, бобы и фасоль — и то куда ни шло, но бобы и горошек — ни за что на свете. Дрянной негр просто решил над нами поиздеваться.

Медсестра вернулась, и негр поспешил удалиться от стола на подобающее расстояние. Я наелась вареных бобов до отвала. Затем встала из-за стола, прошла туда, где меня не было видно медсестре, очутилась за спиной у негра, который, чуть наклонившись, мыл грязную посуду, и со всей силы заехала ему ногой по заду.

Негр с жалобным воплем отлетел в сторону, а затем, выкатив свои дурацкие глаза, на меня уставился.

— Да что же, мисс, что же это такое, мисс… — запричитал он, потирая ушибленное место. — За что ж это вы меня, за что ж это вы, за что ж…

— Ты это заслужил, — сказала я и посмотрела ему прямо в глаза.

— А вставать ты сегодня не собираешься?

— Не собираюсь.

Я поглубже зарылась под одеяло, натянула на голову простыню. Затем откинула ее край и посмотрела наружу. Медсестра встряхивала градусник, только что вынутый у меня изо рта.

— Температура нормальная. — Я, как всегда, успела посмотреть на градусник, прежде чем отдать ей его. — Температура нормальная, чего же ее все время мерить и мерить?