Шрифт:
Часть IV МЕЖДУ МИРОВЫМИ ВОЙНАМИ
Глава 1
ПОД ИГОМ НЕЗАВИСИМОСТИ
Небольшие размеры новых прибалтийских государств, их невозможность иметь достаточно мощные вооруженные силы, отсутствие у них запасов многих важных естественных ресурсов, недостаточная конкурентоспособность производимых ими промышленных товаров на мировом рынке и разрыв традиционных связей с Россией поставили Эстонию, Латвию и Литву в исключительно трудное положение, усугубившееся после разорительной мировой войны, Гражданской войны, а также других вооруженных конфликтов 1918—1920 годов на их территориях. Характеризуя положение Эстонии на мировой арене после 1919 года, руководитель эстонских коммунистов В.Э. Кингисепп назвал свою брошюру так: «Под игом независимости». Эти слова были справедливы и в отношении Латвии и Литвы.
Не только великие державы, но и такие страны, как Польша, могли навязывать им свою волю. Об этом, в частности, свидетельствовала судьба столицы Литвы и Вилен- ского края. 30 сентября 1920 года после поражения советских войск под Варшавой в Сувалках начались польско-литовские переговоры, а 7 октября там был подписан договор, по которому Вильнюс и Виленский край передавались Польше.
При этом некоторые поляки — уроженцы Вильнюса во главе с генералом Л. Желиговским этим не удовольствовались. Войска Желиговского захватили Вильнюс и продолжили наступление на другие литовские города. Лишь 29 ноября под контролем Лиги наций было подписано перемирие между войсками Желиговского и Литвой. Вильнюс остался в руках Польши.
Виленский вопрос стал камнем преткновения в польско-литовских отношениях, препятствуя созданию единого антисоветского блока на западных границах СССР. В течение 1921 года державы Антанты вновь обещали решить вопрос о Вильнюсе и Виленском крае в пользу Литвы, но требуя взамен создания федерации с Польшей. Литва отвергла это предложение.
В 1923 году на конференции послов Лиги Наций государственная граница была установлена с признанием Ви- ленского края в составе Польши. Это решение было одобрено всеми членами Совета Лиги Наций, Ватиканом и Соединенными Штатами. Лишь Литва и СССР не признали этой границы.
Эта позиция Литвы привела к тому, что ей долго отказывали в признании ведущие страны Запада. Лишь в июле 1922 году Литву признали США, а в декабре того же года — Франция, Италия, Великобритания и Япония. При этом эти державы требовали, чтобы Литва открыла для Польши свободный проход через Неман, пошла на интернационализацию Немана. Под давлением Литва согласилась на эти требования.
Неспособность дать отпор притязаниям таких соседей, как Польша, или действиям каких-то авантюристов вроде Желиговского свидетельствовала и о крайней слабости прибалтийских государств. Разрыв или ослабление традиционных экономических связей с Россией привели к изменениям в хозяйственной структуре новых стран. В Эстонии некоторые крупные промышленные предприятия (в том числе Кренгольмская мануфактура) пришли в упадок, были ликвидированы (например, Таллинские судостроительные заводы). В Латвии ряд заводов был закрыт (завод «Проводник», Русско-Балтийский вагоностроительный завод и др.). В Литве производство металлических изделий сократилось в 3 раза, резко снизился уровень производства лесопильной и деревообрабатывающей промышленности. К тому же после аннексии Польшей Вильнюса сильно сократилось кожевенное производство, сосредоточенное в столице Литвы.
К 1938 году продукция фабрично-заводской промышленности Латвии составляла 56,1% довоенного уровня, а число рабочих в этой отрасли хозяйства снизилось до 58,7% от уровня 1913 года. В 1930 году в промышленности Эстонии было занято лишь 17,4% рабочей силы, в Латвии — 13,5%, в Литве — 6%. Поскольку растущее население стран Прибалтики не могло найти применения своим силам в их экономике, многие покидали этот регион. С 1919 года по 1940-й только из Литвы эмигрировало в США, Бразилию, Аргентину около 100 тысяч человек.
В экономике ряда новых стран усиливалась ориентация на сельскохозяйственное производство. Вопреки тенденциям во всех странах Европы доля сельского населения в этих странах почти не менялась. В 1922 году в Эстонии на долю сельского населения приходилось 71,6%, а в 1940-м — 66,2%. В 1940 году в Литве 65% всех трудящихся страны работало в сельском хозяйстве. Хозяйство новых стран переориентировалось на снабжение Западной Европы сельскохозяйственной продукцией.
О. Сепре в своей работе «Зависимость буржуазной Эстонии от империалистических стран» писал: «Соответственно меняющемуся в Эстонии влиянию империалистических государств Эстония поставляла то бекон для Англии, то сальные свечи для Германии, то брала курс на аграри- зацию, то на производство полуфабрикатов, особенно сланцевого масла». Как отмечал О. Сепре, «в первые годы существования буржуазной Эстонии (1920—1924) делались попытки оживить крупную промышленность в надежде на свержение советского строя и восстановление прежних обширных рынков сбыта для промышленности Эстонии... С 1925 года в Эстонии преобладал курс на аг- раризацию страны, особенно на увеличение производства продуктов животноводства для экспорта в Англию».
С 1924 по 1934 год вывоз мяса из Эстонии увеличился в 4,3 раза, сливочного масла — в 3,2 раза, яиц — в 3,5 раза. Удельный вес готовых продуктов в экспорте Эстонии составлял 40,5%, а в 1938 году — 19,3%. Удельный же вес сельскохозяйственных продуктов, сырья и полуфабрикатов в экспорте за этот же период вырос с 59,2 до 80,7%.
В те годы Эстония выступала на мировом рынке как производитель продовольствия и промышленного сырья. Сепре писал: «Средств производства в Эстонии для вывоза почти не производилось... Готовые изделия вывозились в столь малых количествах, что являлись скорее товарными образцами, чем предметами фактического экспорта. Значительную часть экспорта готовых товаров Эстонии составляли фанерные листы и сиденья для стульев». Предметом вывоза Эстонии являлась также бумага, наибольшее количество которой закупали Египет, Суринам, Китай и Колумбия. Впрочем, как замечал Сепре, «бумага вывозилась отдельными партиями и постоянного рынка не имела». 2/3 эстонского вывоза приходилось на Германию и Великобританию.
В аграрный придаток Западной Европы превратилась и Литва. Изделия литовской промышленности составляли лишь 2—3% экспорта страны. Зато в импорте на них приходилось 60%. В 1939 году 34,4% литовского экспорта составляли мясо и мясопродукты, 25% — масло и яйца.
Характеризуя основные направления развития хозяйства Латвии с первых лет ее независимого существования, А.Я. Варславан в своем исследовании «Английский капитал в буржуазной Латвии» писал: «Несмотря на ее юридическую независимость, Латвия фактически оставалась полуколонией, которую в экономическом отношении использовали, во-первых, как сырьевую базу, во-вторых, как источник дешевой рабочей силы и, в-третьих, как рынок сбыта своих товаров».