Шрифт:
Воспользовавшись этой политической ситуацией, Германия стала вновь укреплять свои позиции в Прибалтике. На секретном совещании начальников Генеральных штабов армий прибалтийских государств, на котором обсуждались вопросы боеспособности Красной Армии и общей политики в отношении советских войск в Прибалтике, присутствовал германский военный атташе в Эстонии.
В мае 1940 года в Эстонию прибыл доктор Клее, имевший инструкции от Кейтеля. Клее встретился с министром внутренних дел Эстонии Юримаа. По словам присутствовавшего на этой встрече начальника политической полиции Эстонии Соомана, «Клее заявил, что Германия скоро начнет войну с Советским Союзом, о чем Гитлер неоднократно заявляет в партийных и военных кругах».
В. Сиполс писал: «К маю-июню 1940 года многие латыши стали получать из Германии от репатриировавшихся из Латвии в конце 1939 года немцев письма, в которых они просили о сохранении оставленного ими имущества, о подыскании для них квартир и т. д., так как они в скором времени возвратятся в Латвию. Резко усилилась также шпионская деятельность гитлеровцев». Теперь объектами внимания немецкой разведки стали также советские военные части, размещенные в Прибалтике. Продолжалась и засылка из Прибалтики немецких шпионско-диверсион- ных групп на советскую территорию.
В изданном в Германии календаре на 1940 год была помещена статья, в которой говорилось, что «все города в Польше и Прибалтике с самого своего возникновения являются германскими городами. Немцы пришли сюда не как какие-то потомки славянских народов, а как первые жители, не как гости, а как господа. «Остланд» — Эстония и Латвия — как раньше, так и теперь, после репатриации немцев, останутся тесно связанными исторически и политически с немецким народом... На права немцев указывает их труд на Востоке, и если здесь было поле деятельности наших предков, то здесь будет и поле деятельности нашего будущего поколения».
В феврале 1940 года Сметона послал в Берлин директора службы государственной безопасности А. Повагайти- са, дав ему поручение «информировать правящие круги Германии о том, что президент Сметона решил переориентироваться на Германию и надеется получить от последней необходимую помощь». Повагайтис должен был также выяснить, «согласна ли Германия взять Литву под свой протекторат».
В Берлине Повагайтис получил заверения в том, что «протекторат над Литвой Германия, возможно, осуществит до сентября 1940 года и, во всяком случае, не позднее окончания войны на Западе».
Выслушав информацию Повагайтиса, Сметона дал ему указания относиться к немцам с максимальной предупредительностью и «оказывать им необходимую помощь, если таковая им в чем-либо от литовского правительства потребуется». Как отмечал В. Сиполс, «в соответствии с этим указанием, помимо других услуг, литовская охранка оказывала гитлеровцам содействие в переправке шпионов на территорию СССР».
Одновременно правящие круги прибалтийских стран стали обсуждать вопрос об организационном оформлении антисоветского военного сотрудничества трех стран. Эстонская газета «Пяевалехт» писала: «Возникает вопрос, не следует ли уже теперь приступить к дополнению договора о сотрудничестве прибалтийских государств статьями о военной помощи с тем, чтобы зафиксировать уже фактически сложившееся положение». Хотя СССР предлагал оружие странам Прибалтики на льготных условиях, военная техника и снаряжение закупались в Германии. Правительства прибалтийских стран стали на путь саботажа договоров с СССР. Обсуждая эстонско-советский договор, председатель Государственной думы Эстонии Улуотс заявил: «Мы должны сделать его возможно более жидким».
257
Как отмечал историк А. Дризул, правительство Ульманиса «во время советско-финляндской войны... не исключало возможности вступить в войну против СССР на стороне империалистических держав. Министр иностранных дел Латвии В. Мунтерс в письме по итогам Таллинской конференции (декабрь 1939 года) военному министру Я. Балодису отмечал, что союзный договор между Латвией и Эстонией остается в силе и военное сотрудничест-
12 Емельянов''Прибалтика"
во между обоими государствами должно продолжаться, военное сотрудничество с Литвой следует продолжать без специального договора».
В республиках усиливалась антисоветская пропаганда. «В феврале 1940 года в Таллине стал издаваться печатный орган Балтийской Антанты — журнал «Ревю Балтик» на английском, французском и немецком языках. В первом же его номере премьер-министр Латвии подчеркнул, что в настоящее время отпали все политические препятствия для полного сотрудничества трех прибалтийских государств. Это интерпретировалось в Москве как возможность создания военного союза трех стран. В это время в Прибалтике происходили похищения советских военнослужащих и истязания их с целью выведать военные секреты Советского государства. Производились также многочисленные аресты граждан, обслуживавших советские войска.
Вряд ли подобные действия были возможны, если бы Прибалтика была советским протекторатом. Активные внешнеполитические действия против своего протектора, легальная закупка оружия за рубежом, направление жителей «протектората» для службы в армиях, сражавшихся против страны-протектора, активная пропаганда против этой страны были абсолютно немыслимы ни в протекторате Богемия и Моравия, ни в других оккупированных гитлеровцами в 1940—1941 годах странах Европы. Создается впечатление, что те, кто оплакивает «покорение» Прибалтики Советским Союзом осенью 1939 года, считают, что «бремя» договоров 28 сентября — 10 октября чрезмерно препятствовало развитию связей Эстонии, Латвии и Литвы и оформлению блока с Германией против СССР. Между тем совершенно очевидно, что действия прибалтийских стран являлись нарушениями договоров о взаимной помощи. Обстановка в Прибалтике свидетельствовала о том, что режимы Пятса, Ульманиса и Сметоны прекрасно оценили разницу между действиями вермахта в Польше и боями Красной Армии на «линии Маннергейма». Перед Советским правительством вставали перспективы не только утраты военных позиций в Прибалтике, но и возможного быстрого разгрома советских частей в случае, если бы Гитлер, опираясь на возрождающиеся связи с прибалтийскими правительствами, решил напасть на СССР.