Я достала мобильник (Лекант поглядел на него, как на экзотическое растение) и позвонила домой.

Бесполезно. Трубку никто не брал.

– Блин! – простонала я. – Кажется, мама и папа решили вспомнить молодость и погулять, как и мы. Надеюсь, с ними все будет в порядке. Ну а теперь идем в отделение милиции.

– Куда?

– Ну туда, куда предположительно отвезли убийцу. Или, как говорят, подозреваемого.

– Зачем идти? Мы переместимся прямо туда, где он сейчас находится.

Лекант свел ладони…

…И в следующее мгновение мы уже оказались в довольно невзрачном помещении, которое я опознала как тюремную камеру. Вдоль стены стоял топчан, на котором распростерлось мужское тело.

Это и был давешний несостоявшийся убийца.

Только он был мертв. Мертвее не бывает. Это я просекла сразу.

– Лекант, похоже, мы опоздали, – сказала я возлюбленному.

Он подошел к трупу и возложил на него руки. Труп дернулся, но не ожил.

– Бесполезно, – сказала я. – Он покончил с собой.

– Да, – кивнул Лекант, отнимая ладони. – Я это чувствую. Страшный грех.

– Самоубийцы не восставляются, – для чего-то пробормотала я. – Их души сразу идут в ад, без всякого суда и следствия. Видимо, он работал на кого-то очень могущественного, если решился ради его спокойствия наложить на себя руки.

Тут дверь в камеру со скрипом распахнулась, и на пороге появился охранник.

– Черт! – рявкнул он. – Вашу мать, вы как здесь оказались? Кто вы такие?

– Это неважно, – сказала я. – Мы уже уходим.

– Стоять! – заорал охранник, шаря по бедрам в поисках пистолета. – Стоять, вашу… так и разэтак!

– Замолчи, злоречивый, и пригласи сюда лекаря, – мрачно приказал Лекант. – Этот человек покончил с собой. Мне нужно знать, как он это сделал.

– Не нужно, Лекант, – прошептала я. – Улетаем. Мы уже ничего не сможем изменить.

Хотя охранник наставил на нас пистолет, мы ушли. Тем же способом мгновенного перемещения.

И оказались у меня дома. Лекант был мрачен.

– Я должен был это предвидеть, – сказал он. – Этот человек… Но кто мог знать, что самоубийство он почтет лучшим выходом?

– Лекант, не грызи себя, – попросила его я. – Лучше скажи мне, где мои родители. Не знаешь? Вот и я не знаю.

И тут зазвонил домашний телефон.

Я кинулась к нему, схватила трубку.

– Алло?

– Доченька! Ты уже дома?

– Мам, глупый вопрос! Раз я взяла трубку, то, конечно, уже дома. А вы где пропадаете, интересно? На часах полночь!

– Милая, после концерта мы встретили дядю Сашу и тетю Любу. Они пригласили нас к себе попить чаю и посмотреть их новый мебельный гарнитур. Мы у них переночуем, так что не волнуйся.

– Надеюсь, гарнитур стоит того.

– А?

– Ничего, это я так. Ладно, отдыхайте. Мы тоже отдохнем.

– Кто это «мы»?

– Мам, ты что, уже забыла про Леканта?

– Ах Лекант. Ну удачи тебе, дочка. Только обещайте, что кровать будет цела.

– Мама! Что за пошлости!

– Это не пошлости, это жизнь, дочка. Все, до скорого.

И мама повесила трубку.

Я тоже положила телефонную трубку на рычажки и посмотрела на Леканта.

– Родители задержались у знакомых. Моя квартира и остаток ночи в твоем распоряжении. Что будем делать?

Лекант прояснел лицом. Улыбнулся.

– Целоваться, – хитро сказал он.

– Ну нет, – храбро возразила я, хотя у самой внутри все заныло от вожделения. – Мне надо выспаться. Ты не забыл, что нас завтра ждут на телевидении?

– А, это тот мужичок с бумажками, очень говорливый.

– Именно.

– Как его имя?

– Акакий Кашкин.

– Труднопроизносимое имя. Так могли бы звать демона.

– О! Ты знаешь что-то о демонах?

– Мне вдруг вспомнилось, как я боролся с ними.

– Боролся с демонами? Где?

– На подступах к Древу Дара. – Лекант вдруг замкнулся. – Не надо об этом, любимая.

– Хорошо, – согласилась я и прижалась головой к его плечу. – Вот, кстати, я хотела тебя спросить: а ты читать умеешь?

– Конечно, – немного удивленно ответил Лекант.

– И на русском языке?

– На каком языке?

– На том, на котором мы сейчас говорим.

– Да.

– А откуда в тебе эта способность?

– Не знаю. Я просто чувствую, и все.