– Как же мне может не нравиться место, в котором живет моя вечная подруга? – вопросом на вопрос ответил он. Может, он еврей? Гм.

– А кто ваша вечная подруга? – не понял Кашкин.

– Вот она, – показал на меня Лекант, – Тийя. Кстати, почему вы ей вопросов не задаете?

– А действительно! – И Кашкин повернулся в мою сторону. – Тийя, как вы познакомились с Лекантом?

Так я тебе и скажу всю правду!

– Он мне приснился, – улыбнулась я. – А потом я встретила его наяву. Так получилось.

– Вы не хотите посвятить нас в подробности?

– Нет, это наша с Лекантом маленькая тайна.

– У какие вы!.. Ах, у нас еще один звонок! Алло, говорите!

– Благословение на вас…

Едва раздался этот голос, в общем-то ничем не примечательный женский голос, как Лекант побледнел еще сильнее под слоем грима, а его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

– Приветствую тебя, Златоперый, – продолжал голос.

– Приветствую тебя, Темнокудрая, – едва слышно прошептал Лекант.

Я увидела, что он изнемогает. По лицу стекали капли пота, а глаза ярко горели – словно Лекант был при последнем издыхании.

– Мы уходим на рекламу… – вякнул было Кашкин, и тут у всех телекамер полопались объективы. Стекло брызнуло во все стороны.

– Что за черт! – крикнул Кашкин. – Подключайте резерв. У нас прямой эфир!

Не знаю уж, что там делал Кашкин и его операторы. Все вдруг засуетились, забегали, задвигались. Только мы с Лекантом сидели в креслах как прикованные.

– Как тебе новая жизнь, Златоперый? – вопрошал все тот же голос.

– Хорошо, Темнокудрая. А ты? Бдишь?

– Конечно. В отличие от тебя я не была заточена в гробнице. Ты хочешь сразиться со мной?

– Как всегда, Темнокудрая.

– Тогда надень браслеты богов и жди встречи, Златоперый.

– Ты тоже жди, Темнокудрая.

Пи-ип, пи-ип, пи-ип… Бросили трубку.

Лекант сидел как опоенный.

– Ребята, вы извините, – подскочил к нам Кашкин. – Программы не будет по техническим причинам. В телецентре электричество вырубилось. И все камеры полетели.

Я встала и протянула руку Леканту:

– Мы уходим. Спасибо за внимание.

– Вы не пропадайте, – вяло взмахнул рукой Кашкин. – Я вам позвоню, и мы продолжим.

Мы вышли из телецентра, добрались до ближайшей лавочки и буквально рухнули на нее.

– Лекант, кто это? – спросила я, стискивая руку любимого.

– Это она.

– Кто «она»?

– Лалит. Дхиан Хаоса. Моя вечная противница. Я вспомнил ее, едва услышал этот голос. Она может голосом убивать смертных. Одним только голосом, Тийя!

– Это она одолела тебя и заточила в гробницу?

– Да.

– И что же нам теперь делать?

– Встретиться с ней. Она жаждет битвы.

– А без битвы вы с нею свои вопросы решить не можете?

Лекант удивленно глянул на меня, как будто увидел впервые:

– Нет, конечно. Когда дхиан Порядка и дхиан Хаоса стремятся друг к другу, всегда происходит битва.

– А ты… стремишься к ней?

Лекант нехотя признался:

– Меня притягивает…

Я закрыла лицо руками. В горле стоял ком, в моем стеклянном сердце бился ужас. Неужели я его потеряю?

И зачем мне тогда существовать?

– Лекант, милый, ты ведь не бросишь меня? – прошептала я, не отнимая рук.

– Прости, Тийя, я не расслышал…

Я опустила руки.

– Ничего. Это я так. Что же мы будем делать?

– Мы должны вернуть браслеты. Без них я не могу сражаться.

– Что ж, надо так надо. Идем в ломбард. Денег, правда, жалко. Я думала тебе дом купить.

– Дом – это неважно. Браслеты – вот что важно.

Я повторила, не глядя ему в глаза:

– Идем.

Мы дошли до остановки муниципального транспорта и, когда подошел троллейбус, сели в него – все так же молча и не глядя друг на друга. Между нами словно образовалась стена, и я не понимала – почему. Я этой стены точно не возводила!

Лекант, милый, что ты делаешь со мной?!

На фига тебе эта Лалит и битва с нею?

Когда мы вошли в ломбард, у меня внутри все сжалось. Не потому, что мне жалко было расставаться с деньгами, просто…

Просто я боялась, что навсегда потеряю Леканта.