— Но не тебе.

— Нет, я бы назвал это — и заметь, что я не называю вещи своими именами, — полным идиотизмом!

— Я встречаюсь с другой.

— Понятно. А вы с мисс Шесть Целых Восемь Десятых дали друг другу клятву спать только друг с другом?

— Не в этом дело. Так не бывает, чтобы в один прекрасный день вдруг заявить: «Эй, а давай больше ни с кем, кроме как друг с другом, не будем трахаться!»

— То есть ты не давал никаких таких обещаний?

— Нет.

Уин поднял руки, сдаваясь.

— Тогда я вообще ничего не понимаю! От Джессики плохо пахло или еще что?

Уин в своем репертуаре.

— Отвяжись, ладно?

— Как скажешь.

— Если бы я с ней переспал, то только бы все усложнил, неужели не понятно?

Уин молча смотрел на него.

Они прошли еще немного вместе, потом Уин спросил:

— Я тебе еще нужен?

— Не думаю.

— Тогда я буду в офисе. Если возникнут неприятности, нажми кнопку телефона.

Майрон кивнул, и Уин ушел. Гарри Дэвис вылез из машины. На стоянке сидели, не смешиваясь, несколько групп подростков. Майрон покачал головой — ничего не менялось. Все готы были в черном с серебряными заклепками. «Мозги» в рубашках из полиэстера с короткими рукавами и воротничками на пуговицах. Все как один имели при себе тяжелые рюкзаки и походили на продавцов одной торговой сети, собравшихся на свой съезд. Больше всего было «Джоков», расположившихся на капотах машин и одетых, несмотря на теплую погоду, в короткие спортивные куртки с кожаными вставками.

У Гарри Дэвиса была походка и приветливая улыбка человека, которого все любили. Он выглядел и был одет как типичный преподаватель старшей школы. С ним здоровались ребята из всех групп, что само по себе говорило о многом. Первыми его приветствовали «Мозги»:

— Эй, мистер Ди!

Майрон остановился. Он вспомнил о выпускном альбоме Эйми, где она писала о своих любимых учителях: мисс Корти и… мистере Ди.

Дэвис двигался дальше и подходил к готам. Они слегка помахали ему руками — большего не позволяла их замкнутость. «Джоки» высоко подняли в приветственном жесте ладони:

— Привет, мистер Ди!

Гарри Дэвис остановился и заговорил с одним из «Джоков». Они оба отошли в сторону — беседа явно была оживленной. Парень был одет в куртку с мячом на спине и буквами КБ, означавшими «куортербек», то есть капитан. Парня окликнули друзья:

— Эй, Фарм!

Но куортербек продолжал разговаривать с учителем. Майрон подошел, чтобы разглядеть его поближе.

Теперь он хорошо видел, что у парня, разговаривавшего с Гарри Дэвисом, был раздвоенный подбородок и прическа, похожая на дредлоки. Перед ним находился не кто иной, как Рэнди Вулф.

Майрон засомневался, как ему лучше поступить: не мешать им беседовать или подойти прямо сейчас? Он посмотрел на часы. Вот-вот должен прозвенеть звонок. Гарри Дэвис и Рэнди Вулф войдут внутрь, и тогда день будет потерян.

Он решил действовать.

Когда Майрон оказался в десяти футах от них, его заметил Рэнди. Глаза юноши расширились: он явно узнал Майрона и отступил от Гарри Дэвиса. Тот повернулся посмотреть, в чем дело.

— Привет, ребята! — махнул рукой Майрон.

Оба замерли, будто попали в луч прожектора.

— Отец не велел с вами разговаривать, — сказал Рэнди.

— Но твой отец просто не имел возможности узнать меня поближе. На самом деле я душка. — Майрон повернулся к смутившемуся учителю. — Привет, мистер Ди.

— Хватит!

Майрон обернулся и увидел перед собой двух полицейских в форме. Один был долговязый и худой. Второй — невысокий, с темными вьющимися волосами и пышными усами. Он был похож на Джона Оутса из знаменитого музыкального дуэта «Холл энд Оутс», распавшегося в восьмидесятых.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался у Майрона высокий.

— Это общественная собственность, и я по ней прогуливаюсь.

— Не надо со мной умничать.

— Вы считаете, что это умничанье?

— Спрашиваю еще раз, умник: что вы здесь делаете?

— Иду на занятия, — ответил Майрон. — Скоро писать контрольную по алгебре.

Долговязый посмотрел на коротышку. Рэнди Вулф и Гарри Дэвис стояли не двигаясь. Ученики заметили, что что-то происходит, и стали собираться вокруг. Прозвенел звонок.