– Господи, что ты наделала! Теперь на орудии убийства останутся твои отпечатки!

Наташа отбросила пластиковый шприц. Саш'a подхватила его и опустила в карман халата. Спросила:

– Но кто это был? Ты видела лицо?

Наташа подбежала к кровати, на которой агонизировал граф фон Веллерсхоф.

– Мы должны помочь ему! – закричала она. – Помогите! Врача, как можно быстрее!

Тело старика изогнулось, на губах выступила пена, он прошептал:

– Я не хочу...

Затем он затих. Наташа ошеломленно посмотрела на графа.

– Ты видела? Он умер!

– От меня это не ускользнуло, – ответила резко Саш'a. – Несчастный был обречен с самого начала. Кто-то из жадных детишек не выдержал и решил ускорить кончину графа при помощи одной-единственной инъекции.

Наташа попыталась нащупать пульс на руке графа, но сердце не билось.

– Мы должны вызвать врача! – крикнула она. – Его могут реанимировать!

Саш'a устало качнула головой:

– Он мертв, и мы должны свыкнуться с этой мыслью, дорогая племянница.

– Его убили! – не успокаивалась Наташа. – И мы стали тому свидетелями!

– Но, кто именно, мы так и не поняли, – заметила Саш'a. – Теперь надо подумать о том, как выбраться из спальни.

И тут дверь спальни распахнулась, на пороге возник личный секретарь в сопровождении нескольких медсестер.

– Вот они! – крикнул он, указывая на женщин. – Они проникли на виллу обманным путем!

Одна из медсестер кинулась к графу и констатировала:

– Остановка сердца!

– Задержите их! – рявкнул секретарь.

На Наташу и Саш'a надвигалась группка из четырех медсестер. В спальню зашел Карл, с невинным видом спросивший:

– Что здесь происходит? О, отец умер? Какое, однако, несчастье!

Появление Карла фон Веллерсхофа отвлекло внимание преследователей, и Саш'a, распахнув штору, подхватила кресло, швырнула его в окно. Зазвенело разбитое стекло, в спальню хлынули потоки солнечного света.

– Живее, дорогая племянница, они наверняка подумают, что именно мы убили его! – крикнула она, забираясь на подоконник.

– У графа на руке след от инъекции! – раздался истошный вопль. – Его убили!

Карл, на лице которого возникла странная ухмылка, заявил, указывая на женщин:

– Эти двое и убили моего отца! Схватите их!

Саш'a прыгнула вниз – благо, спальня графа располагалась на втором этаже, а под ней находилась клумба. Наташа боялась высоты, но времени на раздумья не было – к ней тянулись руки медсестер, подгоняемых криками личного секретаря графа и Карла.

В спальню ворвались Мишель, а за ней Корнелия и Мориц.

– Мой дорогой супруг почил в бозе! – завопила Мишель, даже не взглянув на старого графа, как будто и не сомневаясь в том, что он мертв.

Наташа шагнула с подоконника. Едва она приземлилась, Саш'a помогла ей встать на ноги и потянула в сторону, приговаривая:

– Как бы нам отсюда уйти живыми. Корнелия и ее братцы приложат все усилия, чтобы поймать нас. И повесить на нас убийство старого графа.

– Но укол сделал один из них! – Наташа ковыляла вслед за тетушкой. Правая нога после прыжка болела, однако останавливаться было смерти подобно.

– Но мы и из этой переделки выберемся живыми и невредимыми! – Саш'a обхватила Наталью за талию и помогала ей идти. – Вспомни, как за нами гналась полиция в Австрии, но мы все равно сумели удрать!

Из окна спальни на них указывала Корнелия, громогласно отдавая приказания:

– Вы стали свидетелями того, как две эти особы убили моего отца! Они – чрезвычайно опасные преступницы, поэтому никакой к ним пощады!

Женщины свернули за угол и увидели – к ним уже бежит прислуга.

– Они нас поймают, – произнесла жалобно Наташа. – Я не могу быстро идти. Саш'a, оставь меня, а сама убегай!

– Нет! – безапелляционно ответила девушка. – Я тебя ни за что не оставлю. Идея! Раз мы не можем уйти на своих двоих, то воспользуемся средствами передвижения.

Они устремились к пирсу, у которого были пришвартованы две моторные лодки и небольшая яхта. Наташа обернулась – количество преследователей увеличилось.

– Они нас растерзают! – сказала она.

– Корнелия и братцы того и добиваются, – буркнула Саш'a, помогая племяннице забраться в одну из лодок. – Убийство совершили они, а теперь, пользуясь подвернувшимся случаем, хотят обвинить во всем нас.